Политизация

Политизация – усиление роли политики в различных сферах человеческой жизнедеятельности.

Объектная область политики постоянно и неуклонно расширяется, и наука не успевает уследить за этими изменениями и превращениями. Многие политологи называют этот процесс политизацией общественной жизни и рассматривают его как закономерное и прогрессивное явление, демонстрирующее поступательное развитие человеческого сообщества. При этом, по ироничному замечанию нашего соотечественника, эмигрировавшего из России в годы революции и ставшего основателем американской социологии П.А. Сорокина, «ученые, работавшие в области политических наук, без колебаний формулировали целый ряд разнообразных “законов прогрессивной политической процесс-эволюции”: от “автократических монархии к демократической республике” или наоборот (в зависимости от политических симпатий ученого); от прямой демократии к представительной демократии или наоборот; от первобытной анархии к централизованному управлению или наоборот; от “правительства силы к правительству общественного служения”; и каждое направление — с последовательными промежуточными стадиями, определенным образом сменяющими друг друга в более или менее единообразной последовательности»[1].

Как говорил Карл Шмитт, по большей части слово «политическое» употребляется лишь негативным образом, в противоположность другим понятиям в таких антитезах, как «политика и хозяйство», «политика и мораль», «политика и право». Одна из существенных причин столь явного неприятия политического в массовом сознании – часто встречающееся отождествление «политического» с «партийно-политическим». Слишком узки, по мнению Шмитта, горизонты партийной политики, когда речь идет о замещении должностей, о прибыльных местечках, слишком много внимания привлекает суетная борьба политиков за личные и групповые интересы, чтобы вызывать уважение со стороны граждан. Именно в этом видится и причина, побуждающая людей требовать «деполитизации» социальной жизни. Но деполитизация в этом случае означает не отрицание политики как таковой, а лишь преодоление партийно-политической ограниченности и узости[2].

Негативное отношение к политизации и ко всему политическому в жизни обостряется и по той причине, что политика не только активно проникает во все поры социальной жизни, но и умело мимикрирует, скрывая свою природу под чужой личиной, как бы растворяясь в других видах деятельности. Сегодня она растворена повсюду, и все напоминает о ее особых «правах» – будь то бизнес или медицина, спорт или культура, образование или семейная жизнь и так до бесконечности, вплоть до самых сокровенных, потаенных сторон самосознания – до восприятия смысла человеческой жизни, социального призвания, долга, любви. Если расширение границ политического мира и превращение политики в обязательного посредника во всех отношениях не только между государствами, но и между людьми называют политизацией общественной жизни, то связанное с ним явное или неявное усиление роли государства в экономике, социальной сфере и других сферах жизнедеятельности – этатизмом. Причем эта тенденция характерна не только для тоталитарных режимов, но и для стран с демократическим устройством и либеральным правлением, где слова «этатизм» и «политизация» имеют в массовом сознании четко выраженную негативную оценку.

Но в том и заключается искусство политики, что в ее арсенале существует множество способов оправдать, легализовать в глазах общественно мнения любой поворот политического курса. Так, усиление этатистских тенденций, которые мы наблюдаем в ведущих странах мира в последние годы, называют не иначе как возрастающей заботой государства о безопасности граждан. Такое обоснование позволило в течение короткого времени существенно расширить полномочия ряда государств как во внутренней, так и во внешней политике, расширив зону их влияния и контроля – от обязательного глобального мониторинга всех без исключения финансовых операций, осуществляемого спецслужбами ведущих стран, до вторжения соответствующих государственных служб в частную жизнь миллионов людей – и собственных граждан, и иностранцев, которое осуществляется благодаря революции в области высоких технологий, обычно под предлогом борьбы с международным терроризмом.

Политизация – это не только некий объективный социальный процесс, который мы наблюдаем со стороны и делаем предметом анализа, но и страсть, овладевающая людьми иногда против их воли и наперекор разуму. Этой страсти подвержены многие политологи, но не в большей степени, чем представители других наук. Поэтому расхожее мнение о том, что политология насквозь политизирована, хотя и имеет под собой некоторое обоснование, не следует механически принимать на веру. Многие другие науки – и социальные, и естественные, и технические – политизированы не в меньшей, а возможно даже в большей степени. Существует бесчисленное количество фактов, демонстрирующих, до каких пределов может доходить политизация тех областей научного знания, которые, казалось бы, не имеют ни малейшего отношения к политике. Достаточно упомянуть о так называемой «лысенковщине» – организованной травле генетиков в Советском Союзе, в которой активно участвовали известные представители научного сообщества, или о не менее масштабных, хотя и не столь жестоких, преследованиях «красных» ученых в США после окончания Второй мировой войны, во времена «охоты на ведьм». Страсть к политизации, как и другие страсти, часто распаляется искусственно, особенно средствами масс-медиа, поскольку не изобретено лучшего приема для создания и наполнения рынка товаров и услуг, чем человеческие слабости. А зависимость от политики, искусственно культивируемая в людях, – это, несомненно, слабость, поскольку человек теряет способность защищать свое мышление и внутренний мир от внешних манипуляций. Политизация, «скрещенная» с коммерцией, не оставляет людям права на самобытность. Политика проникает в каждый дом с потоками новой информации, с событиями, о которых невозможно не думать, с прогнозами на завтра, которые для большинства людей важнее прогнозов погоды или биржевых новостей, с языком, наполненным незнакомыми прежде словами и образами.