Строганов Сергей Григорьевич

Строганов Сергей Григорьевич, граф (8.11.1794, Москва – 28.3.1882, С.-Петербург; похоронен в Александро-Невской лавре), гос. деятель, меценат, коллекционер, археолог, историк иск-ва. Из рода Строгановых, разбогатевших поморских крестьян, ставших купцами и промышленниками Урала и Сибири. Принадлежал к баронской ветви рода; отец С. – посол России в Швеции, Италии и Турции. В 1809 поступил в Ин-т корпуса инженеров путей сообщения, по окончании к-рого (1811) определен на воен. службу и произведен в офицеры. Участвовал в Отеч. войне 1812 и Загран. походах рус. армии 1813–14, отличился в Бородинской битве, дошел до Парижа, в к-ром провел более полутора лет, осматривал дворцы и музеи, изучал коллекции произведений иск-ва, посещал разл. учебные и художеств. учреждения. Впоследствии участвовал в рус.-тур. войне 1828–29 и Крымской войне 1853–56.

В 1815 С. женился на своей двоюродной племяннице Наталье Павловне, представительнице графской ветви рода и унаследовал ее графский титул. В семье С. родилось четыре сына, старший из к-рых – Александр (1818–64), выпускник юрид. ф-та ИМУ (1840), полковник л.-гв. Преображенского полка, флигель-адъютант, егермейстер двора Е. И. В., известный путешественник, нумизмат и историк.

В наследство от отца и тестя С. получил огромные земельные наделы в полтора миллиона десятин с 95 тыс. крепостных. В 1825 на собств. средства основал бесплатную Строгановскую школу рисования, в к-рой училось иск-вам и ремеслам 360 человек, в т. ч. бедные дети горожан и крепостные. В 1843 школа стала государственной, в 1860 получила название Строгановского уч-ща, к-рое закончили многие видные зодчие и художники (с 1945 – Моск. высшее художеств.-пром. уч-ще).

С восшествием на престол имп. Николая I С. назначен его флигель-адъютантом, а 14.5.1826 – одним из чл. К-та устройства учебных заведений. В мае 1826 направлен Николаем I в ИМУ с ревизией, получив секретное предписание – обратить внимание на «вредный образ мыслей», господствовавший между студентами ун-та и особенно воспитанников Благородного пансиона, на систему преподавания наук в ун-те и «благонамеренность самих наставников». Присутствуя на вступительной лекции проф. И. И. Давыдова «О возможности философии как науки», нашел ее вредной и стал инициатором изъятия печатных экземпляров этой лекции, запрещения преподавания Давыдову и врем. закрытия кафедры философии. В результате преподавание философии в ИМУ было прекращено почти на 20 лет (в 1845 по инициативе самого С. преподавание этой науки возобновил адъюнкт М. Н. Катков). Найдя в ИМУ много «беспорядков», С. добился устранения Давыдова с должности инспектора Благородного пансиона, а проф. Ф. А. Денисова – с должности инспектора студентов и предложил распространить на ИМУ инструкцию Виленского ун-та по наблюдению за студентами, что нашло отражение во «врем. правилах» внутр. распорядка ИМУ, утвержденных в авг. 1826.

В 1820-е гг. в К-те по устройству учебных заведений С. вместе с мин. нар. просвещения А. С. Шишковым и М. М. Сперанским составили т. н. «славянский триумвират», где С. выступал против тех мероприятий, к-рые впоследствии, став попечителем ИМУ, считал необходимым всячески поддерживать. Так, в 1827 он резко выступил против предложения об учреждении Профессорского ин-та в Дерпте для двухгодичной стажировки молодых специалистов из числа лучших выпускников – будущих претендентов на профессорские кафедры – перед отправкой за границу, однако большинство К-та провело эту идею в жизнь. Впоследствии же С. сам деятельно заботился об улучшении образоват. уровня профессуры ИМУ и делал ставку на молодых людей, получивших образование за границей.

Участвуя в подготовке устава низших и средних учебных заведений 1828, С. высказывался за усиление влияния местной администрации на ход учебного процесса: по его инициативе были учреждены в каждом губ. городе советы «для усовершенствования училищной части» во главе с губернатором. В то же время С. выступил против предложения пиетиста графа К. А. Ливена об издании спец. руководства для учителей по дидактике догматически-религиозного характера, заявив, что оно напоминает «язык того времени, когда под покровом религии скрывалось гонение на просвещение и науки». Через рассмотрение С. в 2-й пол. 1820-х гг. прошли почти все вопросы нар. просвещения, требовавшие законодат. разрешения, а 7.10.1829 он был назначен одним из четырех чл. образованной из состава К-та особой комиссии для редактирования нового университетского устава. При подготовке устава именно С. (как свидетельствует его конфиденц. письмо С. С. Уварову) выступил инициатором запрещения преподавания естеств. права в ИМУ – одного из основных предметов нравственно-полит. ф-та по Уставу 1804 (более того, С. просил Уварова рекомендовать профессорам юрид. ф-та «неофиц. порядком» раскрывать «абсурдность теорий, на к-рых зиждется наука естеств. права»). В то же время С. выступал против п. 80 нового устава, предоставлявшего право министру не только утверждать, но и самому назначать профессоров ун-тов.

Кандидатура С. на пост попечителя Моск. учебного округа обсуждалась еще в 1830 после ухода с этого поста А. А. Писарева, но тогда попечителем был назначен кн. С. М. Голицын. В 1831–34 С. исполнял обязанности воен. губернатора в Риге и Минске. Его назначение попечителем ИМУ состоялось 1.7.1835, накануне утверждения нового Устава 1835. С., как никто другой, подходил для этой должности: человек в материальном отношении независимый, равнодушный к служебной карьере, европейски просвещенный, он прослыл «идеальным попечителем» (в этом смысле его сравнивали с М. Н. Муравьевым), а время его управления округом и ун-том – «строгановской эпохой».

Одной из гл. заслуг С. в области управления ун-том явилось привлечение на кафедры высококвалифицированных молодых специалистов, прошедших, как правило, загран. стажировку, вооруженных передовой науч. методикой (подбор профессуры осуществлялся С. в тесном контакте с мин. С. С. Уваровым, с к-рым он детально обсуждал каждую позицию, руководствуясь прежде всего оценкой науч. и пед. потенциала молодых ученых). В результате ключевые позиции в ИМУ заняли профессора новой формации Т. Н. Грановский, Д. Л. Крюков, С. М. Соловьёв, К. Д. Кавелин, П. Г. Редкин, Н. И. Крылов, О. М. Бодянский, К. Ф. Рулье, Я. А. Линовский, М. Ф. Спасский, Ф. И. Иноземцев, А. М. Филомафитский и др. На нек-рые кафедры, как например, греч. и рим. словесности и древностей, определялись по три преподавателя – профессор и два адъюнкта, или даже два профессора и адъюнкт. Наличие двух профессоров на кафедре рос. словесности, Давыдова и С. П. Шевырёва, позволило читать дополнительный курс истории всемирной лит-ры. Безусловно позитивным явилось решение С. определить М. П. Погодина на впервые образованную кафедру рос. истории, что позволило на освобожденную им кафедру всеобщей истории пригласить Грановского, кандидатура к-рого была единодушно одобрена и министром, и попечителем. С. сыграл большую роль в реорганизации созданной еще в 1811 кафедры славяно-рус. словесности в кафедру истории и лит-ры слав. наречий и в поиске достойного ученого, способного ее возглавить. Именно С. послал в МНП план пятилетней командировки О. М. Бодянского «по слав. странам», по возвращении из к-рой последний стал заведовать этой кафедрой. Кардинальная реорганизация юрид. ф-та позволила в кратчайший срок обновить его профессорский состав «учениками Сперанского», вернувшимися из ун-тов Германии, оснащенными методикой новейшей юрид. школы. Несмотря на гуманитарную направленность личных науч. интересов, С. вместе с Уваровым смогли обеспечить приток молодых ученых и на естественнонауч. ф-ты, в т. ч. впервые опробовав в ИМУ приглашение приват-доцентов для преподавания дисциплин прикладного характера (механики, технологич. химии и т. д. ), к-рые в перспективе должны были занять место в учебной программе. Всего при С. в штат ИМУ зачислено 37 молодых преподавателей, прошедших загран. стажировку.

Возрождением традиций «муравьевской эпохи» стали публичные лекции, к-рые читались в 1840-е гг. Грановским, Шевырёвым, Рулье, Линовским, Спасским, Филомафитским, Гейманом, т. е. крупнейшими ун-тскими профессорами, в течение неск. лет. Эти лекции, собиравшие неск. сотен стушателей, были популярны в среде моск. общества, и не только в просветительском плане. Заслугой С. также было и повышение науч. уровня университетских исследований, т. к. он способствовал увеличению числа защит докторских дисс., среди к-рых были фундамент. работы Бодянского, К. С. Аксакова, Ф. И. Буслаева, Ю. Ф. Самарина, Кавелина, П. Л. Чебышева и др. Следует отметить, что С. попытался, хотя тщетно, оставить в ИМУ «опальных» в глазах МНП преподавателей (таких, как И. Е. Дядьковский и А. В. Болдырев). В то же время С. буквально «выжил» из ун-та 44-летнего Погодина, находившегося в зените своей научно-пед. деятельности.

С 29.4.1837 по 1874 (с перерывом в 1849–57) С. был председателем Общества истории и древностей российских при ИМУ. Ему удалось исходатайствовать для об-ва титул Императорского и постоянную субсидию, благодаря к-рой появилась возможность значительно расширить его деятельность, поставить на прочную основу издания об-ва. В 1859 С. основал Археологич. комиссию в С.-Петербурге – офиц. организац. и науч. центр рус. археологии. Занимался нумизматикой, оставил богатые коллекции рус. монет и старинных икон. На собств. деньги ежегодно субсидировал экспедиции, работавшие на Юге России и раскопавшие курганы скифов и греков. Богатейшие мат-лы по истории Боспора Киммерийского, знаменитое «скифское золото» и керченские клады, поступившие затем в Имп. Эрмитаж, были венцом деятельности С. в археологии. Он же дал деньги и на реставрацию древностей Дмитровского собора во Владимире. Свои взгляды на рус. архитектуру он изложил в книге «Русское иск-во: Виоле ле Дюк и архитектура в России от X до XVIII столетия» (1877).

Неподдельный, горячий интерес С. к науке и иск-ву, вера в могущество просвещения, любовь к молодежи в широком смысле этого слова (как студентам, так и молодым профессорам) придавали ему облик «просвещенного вельможи». В то же время в характере С. были заметны и опред. авторитарные тенденции. Его либер. фрондирование на посту попечителя в эпоху имп. Николая I противоречило его же консервативным настроениям, проявившимся во время Великих реформ, когда он возглавил комиссию по подготовке нового университетского устава. Опора на аристократию, убеждение в том, что наука и просвещение должны быть прежде всего уделом «первенствующего сословия», сочетались в С. с выступлением против правительств. циркуляров 1840-х гг. о сословных ограничениях для поступающих в ун-ты, а в 1850-е гг. – с выступлениями за превращение ун-тов в заведения для детей родовитых и материально обеспеченных семей. Человек, столь много сделавший для развития разл. отраслей науки в ИМУ, он впоследствии пришел к отрицанию роли ун-тов как самостоят. науч. центров, считая это прерогативой МНП и АН. Гонения на новейшую нем. философию в 1820-е гг. сочетались у него впоследствии покровительством профессорам-гегельянцам 1830–40-х гг. Вероятно, можно говорить о неустойчивости убеждений графа, что не должно умалять его больших заслуг в области просвещения, в т. ч. университетского.

В 1848 С. покинул пост попечителя из-за обострившихся разногласий с руководством МНП. Непосредств. поводом для увольнения была публикация в «Чтениях ОИДР» сочинений англ. дипломата и путешественника 16 в. Дж. Флетчера, содержавших нелестные отзывы о России времен Ивана IV Грозного. Публикация была запрещена Уваровым, и в ответ 3.11.1848 С. подал в отставку, к-рая была принята Николаем I 20.11.1848.

После отставки назначен чл. Гос. совета (в заседаниях не участвовал, оставался в Москве). С 17.4.1859 по 8.9.1859 моск. генерал-губернатор. В 1860 приглашен ко двору для воспитания цесаревича Николая Александровича, составил комплексную программу обучения, включавшую полный цикл ун-тских и воен. наук. После студенч. волнений нач. 1860-х гг. С., наряду с графом Н. В. Паниным и кн. В. А. Долгоруким, принимал участие в выработке новых правил для студентов, полностью подчинивших их начальству, запрещавших полит. орг-ции и сходки, резко уменьшивших число студентов, не плативших плату за обучение. Участвовал в составлении университетского Устава 1863. В 1870 возглавил Комиссию по реформе средней школы, являлся последоват. сторонником школьной реформы гр. Д. А. Толстого, предусматривавшей разделение школ на классич. гимназии и реальные уч-ща.

В период подготовки отмены крепостного права С. как крупнейший землевладелец примыкал к помещичьей оппозиции. После убийства имп. Алекасандра II на заседании Совета министров 7.3.1881 резко выступил против т. н. конституции М. Т. Лорис-Меликова, будучи, наряду с К. П. Победоносцевым, одним из наиболее активных противников этого предложения.

Почетный чл. С.-Петерб. АН (1827).

Архивы: РГАДА. Ф. 1278; ОПИ ГИМ. Ф. 17 (письма к С. С Уварову).

Лит.: Некрологи // ЖМНП. 1882. № 4, ИВ. 1882. № 5; Воспоминания студента Моск. ун-та о С. Г. Строганове // МВ. 1882. № 94; Колмаков Н. М. Дом и фамилия Строгановых // РС. 1887. № 4–5; Кочубинский А. А. Граф С. Г. Строганов: Из истории наших ун-тов 30-х гг. // ВЕ. 1896. № 7. С. 165–196; № 8. С. 471–490; Гартвиг А. Школа рисования в отношении к иск-ва и ремеслам, учрежденная в 1825 гр. С. Строгановым. М., 1901; Эймонтова Р. Г. Русские ун-ты на путях реформы: Шестидесятые годы XIX в. М., 1993; Балязин В. Н. Моск. градоначальники. М., 1997. С. 323–333. * РБС; БЕ; БСЭ; Москва.