Исторический факультет Московского государственного факультета имени М.В. Ломоносова, кафедра всеобщей истории искусства, кафедра отечественного искусства, отделение истории и теории искусства
- Адрес организации:
- 119991, Москва, Ломоносовский проспект, 27-4
- Телефон:
- +7 (495) 939-86-24
- Сайт:
- http://www.hist.msu.ru/
При анализе живого исторического процесса всегда встречаются затруднения, когда возникает необходимость определения точных хронологических рамок того или иного явления. История искусства, а точнее учебные дисциплины, которые можно рассматривать с учетом взглядов и требований своего времени как подобные ей («археология искусства», «изящные искусства» и т.д.) были представлены на кафедрах Московского университета значительно раньше даты нынешнего юбилейного срока. Но в данном случае речь идет о вполне конкретном событии, определяющем институализацию кафедры истории искусства в стенах первого российского университета[i].
5 октября 1857 года Карл Карлович Герц (1820-1883), в соответствии с решением Министерства народного просвещения «Об открытии при Московском университете преподавания истории и археологии искусства и об определении для оного кандидата Герца доцентом»[ii], прочитал лекцию на тему «О значении истории искусства»[iii]. Итак в университетской истории искусства все началось со вступительной лекции, и она определяет точную дату рождения кафедры, а в дальнейшем – отделения истории и теории искусства.
В лекции К. К. Герц определяет предмет своей будущей деятельности[iv]. А в заключении выдвигает цельную и достаточно пространную программу научной и педагогической деятельности новой университетской дисциплины, где рефреном звучит и поныне актуальное пожелание: «...история искусства во всем своем объеме должна войти в состав наук, необходимых для каждого образованного человека...»[v].
И лекции К. К. Герца нашли отклик в университетской среде. В. О. Ключевский, говоря о своих студенческих годах и впоследствии сохранив в своем архиве конспекты двух его лекций «Религия египтян» и «Древний храм», не без свойственной автору некоторой иронии пишет: «Еще одна лекция Герца, который читает желающим историю и археологию искусства. Предмет совершенно новый! Приходило ли когда на ум разбирать, что это за стиль, по которому строены наши церкви, что это за византийский и готический стиль, а еще более романский? Герц выбрал на нынешний год читать историю византийского искусства. Сам он здоровенный красный человек лет 36-[3]8, с прекрасным перстнем на левой руке. Видно, что человек искусства. Но об нем я много не буду говорить или лучше закончу тем, что мóлодец по наружности»[vi].
Шутливость оценок В.О. Ключевского в заметке о К. К. Герце ни в коей мере не умаляет значения его личности в истории Московского университета. Подобные характерные воспоминания о своих учителях имеет каждое новое поколение. Мы не сможем рассказать в рамках данного очерка обо всех профессорах и преподавателях отделения за всю его долгую историю, об их вкладе в его жизнь и педагогическом мастерстве, научных заслугах и неповторимых индивидуальностях, о сложных судьбах и творческих удачах. Это было сделано в подготовленной коллективом отделения его краткой истории, специально изданной к юбилею[vii]. Здесь же хотелось бы только отметить основные тенденции в истории отделения и обратить внимание на главные этапы его жизни.
Несомненно, что педагогическая, научная и организационная жизнь вновь созданной кафедры на начальном этапе ее истории в Московском университете проходила под влиянием личности и ученых заслуг Ф. И. Буслаева (1818-1897), самым непосредственным образом вместе с С. М. Соловьевым и П. М. Леонтьевым, участвовавшим в ее создании[viii]. Ученик Ф. И. Буслаева, Н. П. Кондаков[ix], по собственному признанию, хотя и «слушал лекции по истории искусства приват-доцента К. К. Герца, но главным направлением своих специальных занятий по этому предмету обязан Ф. И. Буслаеву»[x]. Несмотря на временную отдаленность педагогической и научной деятельности Ф. И. Буслаева и Н. П. Кондакова, плодотворное влияние их идей оказалось благотворным, протяженным и с определенными оговорками актуальным и по сей день, что лишний раз подтверждает характерную для университетской жизни преемственность не только взглядов, представлений, научных концепций, но и личного обаяния лектора, силы убеждения звучащей с университетской кафедры лекторской речи. Традиции Н. П. Кондакова были творчески восприняты и продолжены одним из воспитанников, а затем профессоров Московского университета – В. Н. Лазаревым. А в свою очередь представители школы В. Н. Лазарева и поныне активно трудятся в Московском университете и не только в нем.
Начальный этап истории кафедры отмечен и одним замечательным событием в культурной жизни Москвы, да и всей страны. Благодаря неутомимой деятельности И. В. Цветаева (1847-1913), преемника К. К. Герца по «кафедре истории и теории искусств» (с 1889 года), был создан художественный музей при Московском университете[xi], ставший впоследствии в том числе и благодаря усилиям многих преподавателей кафедры, совмещавших лекционную нагрузку с работой в музее, как и самоотверженному труду ее выпускников, ГМИИ имени А. С. Пушкина. О таком музее, опираясь на европейскую университетскую традицию, мечтали когда-то Н. И. Надеждин[xii] и С. П. Шевырев, автор известной статьи «План учреждения скульптурной исторической галереи для Московского университета»[xiii], М. П. Погодин и П. М. Леонтьев[xiv], многие другие преподаватели Московского университета, стоявшие у истоков создания отделения[xv]. Тот же К. К. Герц поместил в «Московских ведомостях» в 1858 году свой очерк «Об основании художественного музея в Москве», в котором он обосновал принципы такого музейного собрания, считая, что оно станет «великим двигателем высшего образования» и послужит делу «эстетического воспитания целого общества»[xvi].
В период профессорства И. В. Цветаева и затем его преемника (с 1913) по кафедре и музею – В. К. Мальмберга (1860-1921) кафедра расширилась и окрепла. Наряду с традиционным для университетской аудитории антиковедением, переживавшим сейчас расцвет в отечественной науке[xvii], было значительно расширено преподавание истории отечественного искусства и всеобщей истории искусства[xviii], прежде всего благодаря деятельности ученика И. В. Цветаева – Н. И. Романова (1867-1948)[xix]. Именно с его притягательной личностью, о чем проникновенно говорили все его ученики, связана деятельность искусствоведческой кафедры в 10-е и 20-е годы прошлого столетия[xx]. Н. И. Романов много сил отдавал не только организации университетского преподавания, а именно при его активном участии в 1907 году кафедра, до того входившая в состав классического отделения историко-филологического факультета была выделена в самостоятельное отделение истории и теории искусств на том же факультете, но и методике лекционных курсов, что отметим особо, а также самим лекциям и семинарам. Много внимания он уделял и музейному делу, в том числе и в драматические послереволюционные годы. Благодаря педагогической деятельности Н. И. Романова, его прямых учеников, пришедших в университет, в 1910 – 1920-ые годы, других преподавателей и среди них, конечно, А. И. Некрасова (1885-1950)[xxi], который с середины 1920-х годов на протяжении длительного времени руководил отделением истории и теории искусства до своего ареста в 1938 году[xxii], сложился тот круг университетской профессуры, которая на многие десятилетия определила жизнь отделения.
После 1917 года в истории отделения, как и всей университетской жизни, в развитии отечественной науки, начинается сложный этап развития[xxiii]. История университетской науки об искусстве и системы преподавания искусствоведческих дисциплин в эти годы полны перемен, драматических коллизий и ломки человеческих судеб, часто необоснованных, произвольных и вредящих делу организационных и структурных изменений[xxiv]. После реорганизации историко-филологического факультета и других гуманитарных факультетов, искусствоведческая кафедра отчасти структурно и в основном в деятельности своих профессоров и преподавателей будет связана с Факультетом общественных наук (ФОН)[xxv], с университетским Научно-исследовательским институтом искусствознания[xxvi], с Академией художественных наук (ГАХН)[xxvii], с РАНИОН (Российской ассоциацией научно-исследовательских институтов общественных наук), из аспирантуры которого вышли многие будущие преподаватели кафедры[xxviii], и, конечно, с Институтом философии, литературы и истории (ИФЛИ)[xxix], где искусствоведческое отделение, оставалось до декабря 1941 года.
Несмотря на все трудности, эти годы в жизни университетской кафедры истории искусства были весьма плодотворны[xxx], что было связано с общим подъемом гуманитарных наук, начавшимся еще в начале века. Это был период интенсивного формирования нового искусствознания в европейской и русской науке, время создания новых концепций исторического развития искусства и новых теорий стиля и формообразования, новых методологических подходов трактовки языка искусства, время расцвета музейного знаточества и художественной критики.[xxxi] Идеологизация гуманитарного знания в 20-е и 30-е годы нарушила и затормозила, но не остановила формирование «новой науки об искусстве». Отечественное искусствознание и его университетская школа несмотря ни на что продолжали жить разносторонней и интенсивной жизнью, в новых условиях пытаясь развивать и собственную научную методологию (а повышенный интерес к методологическим и теоретическим вопросам искусствознания характерен для этих лет), и широту, а главное – систематичность конкретного изучения и преподавания всеобщей истории искусства и истории отечественного искусства в самых протяженных хронологических границах от древности до актуальных проявлений современной художественной жизни, вести разностороннюю практическую деятельность (музейная, знаточеская, просветительская, художественно-критическая активность отличала деятельность университетских профессоров и преподавателей в эти годы), сохранив, разнообразив и обогатив особенности преподавательской работы. Несмотря, а точнее вопреки, частым и произвольным организационным и структурным переменам в университете, общественному климату, прямо отражавшимся и в жизни искусствоведческой кафедры, 20-е и 30-е годы прошлого века были для нее периодом определенного творческого расцвета.
Новая жизнь искусствоведческого отделения отныне уже окончательно в рамках Московского университета началась в годы войны[xxxii]. Преподавание истории искусства разными группами лекторов, в основном связанных с ИФЛИ, велось в Ашхабаде, Ташкенте, Свердловске, куда был эвакуирован университет. Одновременно в Москве, в феврале 1942 года, была образована кафедра во главе с М. В. Алпатовым (1902-1986), который активно привлекал к университетской работе как старых, так и новых профессоров и преподавателей[xxxiii]. В конце 1943 года, когда объединились все группы преподавателей, как «московская», так и вернувшиеся из эвакуации, на филологическом факультете сформировалось отделение в составе двух кафедр – истории русского искусства и общего искусствознания. Первой руководил М. В. Алпатов, затем (1944—1947) – И. Э. Грабарь, а с 1948 года – А. А. Федоров-Давыдов (1900—1969)[xxxiv]. Руководителем второй кафедры с 1943 года был Б. Р. Виппер (1888—1967)[xxxv].
По сути дела сейчас на университетских кафедрах были представлены лучшие научные силы всей московской школы искусствознания, что делало эту ситуацию уникальной в истории преподавания истории искусства в Московском университете. Но такая творческая и плодотворная атмосфера сохранялась недолго. Послевоенные репрессии, которые коснулись и многих преподавателей отделения, трудности субъективного порядка, принципиальные разногласия и личные конфликты, необходимость сосредоточить свою деятельность в каком-либо одном учреждении, а не совмещать научную и преподавательскую работу, скоро привели к тому, что университет постепенно покинула большая группа старой профессуры.
Лишь немногие из них не прерывали свою работу в университете. И рядом со старыми сотрудниками отделения, по-прежнему составлявшими его основу, стали появляться молодые лекторы из числа выпускников университета и возвращаться некоторые прежние университетские профессора, хотя далеко не все. Этот процесс обновления кадров падает в основном на 1950-1960 годы, затем он продолжится в 80-ые и 90-ые, и, наконец, последний приток новых преподавателей приходится на самый рубеж тысячелетий.
В послевоенной жизни искусствоведческого отделения происходили не только кадровые, но и значительные организационные изменения. В 1950 году отделение, благодаря усилиям и неукротимой энергии А. А. Федорова-Давыдова, было переведено с филологического факультета на исторический[xxxvi], а четыре года спустя образовалась единая кафедра истории и теории искусства, руководителем которой и стал он сам[xxxvii]. В 1960 году вновь восстанавливаются уже традиционные для университетского преподавания две кафедры, которые существуют и поныне: одна — истории русского и советского искусства (ныне – истории отечественного искусства) под руководством А. А. Федорова-Давыдова, другая – истории зарубежного искусства (ныне – всеобщей истории искусства) во главе с В. Н. Лазаревым (1897-1976)[xxxviii]. Преемником А. А. Федорова-Давыдова по кафедре стал М. А. Ильин (1903—1981)[xxxix], когда в 1967 году он был вынужден оставить преподавательскую деятельность. А с 1972 по 1984 год кафедрой истории русского и советского искусства руководил ученик А. А. Федорова-Давыдова Д. В. Сарабьянов[xl]. Впоследствии до 2003 года во главе этой кафедры стоял А. И. Морозов[xli], которого сменил В. С. Турчин, еще один ученик А. А. Федорова-Давыдова. Что же касается кафедры истории зарубежного искусства, то после кончины В. Н. Лазарева в 1976 году заведование ею перешло к его ученику – В. Н. Гращенкову (1925-2005)[xlii]. А с 2003 года до своей трагической гибели в 2007 году кафедрой всеобщей истории искусства руководил ученик последнего В. П. Головин (1954-2007)[xliii].
Несмотря на организационные, структурные и кадровые перемены, сложности идеологического порядка, по счастью закончившиеся, весь последний период в жизни искусствоведческого отделения можно рассматривать как единый преемственный процесс, что обусловлено органическим сочетанием специалистов разных поколений на лекторской трибуне и сохранением сложившихся традиций университетского преподавания и научного изучения истории и теории искусства. К тому же следует помнить, что любая традиция, и университетская история искусства не исключение, заключается не только в передаче опыта одного поколения другому, в слепом и рабском подражании некогда бывшим успехам. Значение понятия «традиция» намного шире и сложнее – ее нельзя просто унаследовать или слегка приобщиться к ней, ее сохранение требует неустанного и творческого труда и только тогда эта традиция станет живой и действенной, только тогда она будет раскрыта в будущее, а не предстанет бледной копией бывших достижений[xliv]. Эта внутренняя стабильность, преемственность и последовательность ученых интересов всей научной школы истории искусства Московского университета и ее персональных представителей, очевидно проявилась в исследовательской и педагогической работе отделения, и хочется надеяться, сохраниться и впредь. Наличие таких персональных научных школ внутри отделения весьма плодотворно, поскольку обеспечивает естественное наследование идей и методов от учителей к ученикам. А последние сохраняют благодарную и созидательную память о своих воспитателях и не случайно В. О. Ключевский в свое время будет с благодарностью вспоминать в специальной статье Ф. И. Буслаева, В. Н. Лазарев в зрелые годы напишет очерк жизни Н. И. Романова, а В. Н. Гращенков будет в свою очередь писать о самом В. Н. Лазареве, Е. И. Ротенберг и Ю. К. Золотов расскажут каждый по своему о Б. Р. Виппере, В. С. Турчин о А. А. Федорове-Давыдове и ученики В. Н. Гращенкова о своем учителе. И это только отдельные примеры. Поэтому вполне справедливо и с гордостью можно говорить о персональных научных школах истории искусства в стенах Московского университета и за его пределами; о школе Н. И. Романова и А. И. Некрасова, М. В. Алпатова и Б. Р. Виппера, В. Н. Лазарева и А. А. Федорова-Давыдова, М. А. Ильина и Д. В. Сарабьянова, В. Н. Гращенкова и Ю. К. Золотова, В. В. Павлова и В. М. Василенко, О. С. Поповой и Э. С. Смирновой, О. С. Евангуловой и М. М. Алленова, В. С. Турчина и Е. А. Сердюк.
При этом всегда сохраняются родовые особенности университетского обучения. В первую и в основную очередь это – роль творческой личности преподавателя, когда каждый из стоявших за лекторской трибуной оставляет в аудитории отзвук своей неповторимой индивидуальности, своей души и знаний в студенческой среде, а своей личности в делах кафедры. А многообразие индивидуальностей лекторов, их научного и педагогического дара обеспечивает жизненность университетской традиции. Внешней формой, в которой реализует себя и живет эта университетская традиция, была и остается лекция. Книги и статьи, которые вырастают из лекции или подготавливают ее, даже опубликованные лекционные курсы не в силах заменить живого звучания лекторского слова, где структурное построение и интонационные нюансы в изложении материала нагляднее высвечивают научное содержание идей, а непосредственность рождения мысли, объединяющей говорящего и слушающих, будит благодарный отклик у сидящих в университетской аудитории. В. О. Ключевский, вспоминая лекции Ф. И. Буслаева и бережно сохранив в своем архиве студенческий конспект его курса по древнерусской литературе, пишет: «Впрочем, как бы много ни писал профессор по своей науке, он не может перелить в свои сочинения всего своего преподавательского влияния. Воображаемая публика, от которой писатель отделен типографией и книжной лавкой, никогда не заменит аудитории, живьем присутствующей прямо перед глазами преподавателя и возбуждающей его своим немым, но выразительным вниманием. Поэтому перу остаются недоступны многие средства действия, какими обладает живое слово. С кафедры идут дидактические и методологические впечатления, которые уносятся слушателями и которых печатный станок никогда не передает читателю. Но и эти неуловимые впечатления не пропадают бесследно в общем движении науки…»[xlv].
Но лекция, в отличии от печатного слова, эфемерна и недолговечна, и только память сохраняет ей жизнь, продлевая ее творческую силу. Итак, лекция К. К. Герца «О значении истории искусства» была прочитана. Она состоялась. Но ее страстное звучание и содержательные отголоски многократно повторенные и, конечно, измененные и обогащенные продолжают звучать в университетской аудитории. Торжественно отмеченный в декабре 2009 года юбилей отделения истории и теории искусства и данная статья лишнее тому подтверждение.
[i] Впервые история университетского искусствознания была кратко освещена в статье: Некрасова Е.А. Из истории науки об искусстве в Московском университете // Очерки по истории советской науки и культуры / Под ред. А.В. Арциховского. М., 1968. Та же статья, но в сокращенном виде была опубликована и в другом университетском сборнике: Московский университет за пятьдесят лет Советской власти. М., 1967. Особенно следует отметить статью В.Н. Гращенкова, которая и послужила важнейшим источником для написания настоящего очерка: Гращенков В.Н. К 125-летию преподавания истории искусства в Московском университете // Советское искусствознание’83. М., 1984. [Вып.] 1. С. 184-234. Данный очерк является продолжением следующих текстов: Гращенков В.Н., Ванеян С.С. Истории и теории искусства. Отделение // Энциклопедический словарь Московского университета. Исторический факультет. М., 2004. С. 158-164; Гращенков В.Н., Ванеян С.С. История искусства // Историческая наука в Московском университете. 1755-2004. М., 2004. С. 550-580; Гращенков В.Н., Ванеян С.С., Тучков И.И. История искусства в Московском университете. 1857-2007. М., 2009. С. 5-263.
[ii] Малеин А. Карл Карлович Герц (1820-1883): Биографический очерк. СПб., 1912. С. 90. Разнообразные сочинения К. К. Герца, собранные вместе, составили весьма внушительное издание: Герц К. К. Собрание сочинений. [Вып.] 1-9. СПб., 1898-1901; особенно следует отметить следующие его работы: Герц К. Исторический сборник. СПб., 1847; Он же. Каталог скульптурного отделения московского публичного музея. М., 1864 (4-е издание); Он же. Каталог гравировального отделения московского публичного музея. М., 1866; Он же. Археологическая топография Таманского полуострова (магистерская диссертация). М., 1870; Он же. Письма из Италии и Сицилии. М., 1873; Он же.. О состоянии живописи в северной Европе от Карла Великого до начала Романской эпохи. М., 1873. (докторская диссертация).
О К.К. Герце см.: Малеин А. Карл Карлович Герц (1820-1883): Биографический очерк. СПб., 1912; Фролов Э.Д. Русская наука об античности. Историографические очерки. СПб., 2006. С. 279; Бузескул В.П. Всеобщая история и её представители в России в XIX и начале XX века. М., 2008. С. 549. См. также: Кондаков Н.П. Воспоминания и думы. М., 2002. С. 88-90; Танков А.А. Воспоминания о Буслаеве // Буслаев Ф.И. Мои досуги. Воспоминания. Статьи. Размышления. М., 2003. С. 511, 512. Материалы о К.К. Герце хранятся в РГАЛИ (№ Фонда 732) и Архиве РАН (№ Фонда 28).
[iii] Герц К.К. Собрание сочинений. СПб., 1900. [Вып.] 5. С. 1-15.
[iv] Там же. С. 4.
[v] Там же. С. 13-14.
[vi] Ключевский В.О. Письмо к В.В. Холмовскому [1861] // Ключевский В.О. Сочинения в девяти томах. М., 1989. [Т.] IX. С. 142-143, 472.
[vii] История искусства в Московском университете. 1857-2007. М., 2009.
[viii] Ключевский В.О. Ф.И. Буслаев как преподаватель и исследователь [1897] // Ключевский В.О. Сочинения в девяти томах. М., 1989. [Т.] VII. С. 345-351; Айналов Д. Значение Ф.И. Буслаева в науке истории искусств. Речь, читанная в торжественном заседании Казанского общества археологии, истории и этнографии 28 сентября 1897 г. Казань, 1898; Памяти Ф.И. Буслаева. Сборник статей. М., 1898; Сакулин П.Н. В поисках научного метода // Голос минувшего. 1919. №1-4; Алпатов М.В. Из истории русской науки об искусстве [1960] // Алпатов М.В. Этюды по истории русского искусства. [Т.] 1. М., 1967. С. 9-25; Смирнов С.В. Федор Иванович Буслаев (1818-1897). М., 1978 (здесь же приведена библиография трудов Ф.И. Буслаева и литературы о нем); Вздорнов Г.И. Ф.И. Буслаев и его современники // Вздорнов Г.И. История открытия и изучения русской средневековой живописи. XIX век. М., 1986. С. 79-125 (и прим. 40 к главе 5); Кызласова И.Л. О вкладе академика Ф.И. Буслаева в преподавание византийского и древнерусского искусства // Проблемы истории и культуры. Ростов, 1993. См. также: Кызласова И.Л. История изучения византийского и древнерусского искусства в России. М., 1985; Вздорнов Г.И. Реставрация и наука. Очерки по истории открытия и изучения древнерусской живописи. М., 2006.
[ix] Н.П. Кондаков. 1844-1924. Сборник статей. Прага, 1924; Вернадский Г.В. О значении научной деятельности Н.П. Кондакова [1924] // Кондаков Н.П. Воспоминания и думы. М,. 2002. C. 228-323; Айналов Д.В. Академик Н.П. Кондаков как историк искусства и методолог [1925/1928] // Кондаков Н.П. Воспоминания и думы. М,. 2002. С. 324-347; Лазарев В.Н. Никодим Павлович Кондаков (1824-1825). М., 1925; Мацулевич Л.А. Памяти Д.В. Айналова. Роль византиноведения в деятельности Н.П. Кондакова и Д.В. Айналова [1946] // Советское искусствознание. М., 1986. [Вып.] 21. С. 338-351; Кызласова И.Л. История изучения византийского и древнерусского искусства в России. М., 1985; Щенникова Л. Н.П. Кондаков и русская икона // Вопросы искусствознания. М., 1996. [Вып.] VIII (1/96). С. 538-561; Кызласова И.Л. История отечественной науки об искусстве Византии и Древней Руси 1920-1930 годы. По материалам архивов. М., 2000; Вздорнов Г.И. Никодим Павлович Кондаков в зеркале современной византинистики // Вздорнов Г.И. Реставрация и наука. Очерки по истории открытия и изучения древнерусской живописи. М., 2006. С. 291-306.
[x] Биографический словарь профессоров и преподавателей императорского С.-Петербургского университета за истекшую третью четверть века его существования. 1869-1894. СПб., 1896. [Т.] 1. С. 338. См. также: Кондаков Н.П. Воспоминания и думы. М,. 2002. С. 68-78, 90.
[xi] Некрасова Е.А. Из истории русской науки об искусстве (К пятидесятилетию Государственного музея изобразительных искусств имени А.С. Пушкина) // Вестник Московского университета. Серия «История». 1962. №3. С. 55-68; Музей. Художественные собрания СССР. [Вып.] 3. 70 лет Государственному музею изобразительных искусств им. А.С. Пушкина. М., 1982; Каган Ю.М. И.В. Цветаев. Жизнь. Деятельность. Личность. М., 1987. С. 74-79. См. также: Кизеветтер А.А. На рубеже двух столетий. Воспоминания 1881-1914. Вступительная статья, комментарии М.Г. Вандалковской. М., 1997. С. 66-67; Мальмберг В.К. И.В. Цветаев. М., 1914; И.В. Цветаев создает музей // Составление и комментарии: А.А. Демская, Л.М. Смирнова. Вступительная статья: Л.М. Смирнова. М., 1995; Фролов Э.Д. Русская наука об античности. Историографические очерки. СПб., 2006. С. 232-234; Бузескул В.П. Всеобщая история и её представители в России в XIX и начале XX века. М., 2008. С. 285, 796.
[xii] Телескоп. М., 1831, №11. С. 385-399; Надеждин Н.И. Автобиография // Русский вестник. 1856. Март. С. 61; Николай Иванович Надеждин // Русский Биографический Словарь. СПб., 1914. [Т.] Нааке Накенский – Николай Николаевич Старший. С. 19-34 (С. 23, 25, 26). См. также: Каменский З.А. Н.И. Надеждин. Очерк философии и эстетических взглядов (1828-1836). М., 1984 (особенно С. 174-180).
[xiii] Н.Ч. Степан Петрович Шевырев // Русский Биографический Словарь. СПб., 1911. [Т.] Шебанов – Шютц. С.19-29 (С. 21-23).
[xiv] Фролов Э.Д. Русская наука об античности. Историографические очерки. СПб., 2006. С. 184-186; См. также: Кондаков Н.П. Воспоминания и думы. М., 2002. С. 78-83.
[xv] Некрасова Е.А. Из истории русской науки об искусстве (К пятидесятилетию Государственного музея изобразительных искусств имени А.С. Пушкина) // Вестник Московского университета. Серия «История». 1962, №3. С. 55-68.
[xvi] Герц К.К. Собрание сочинений СПб., 1900. [Вып.] 6. С. 7.
[xvii] См.: Историография античной истории. Под редакцией проф. В.И. Кузищина. М., 1980. С. 171-182; Фролов Э.Д. Русская наука об античности. Историографические очерки. СПб., 2006. С. 205-436; Бузескул В.П. Всеобщая история и её представители в России в XIX и начале XX века. М., 2008. С. 246-298.
[xviii] Среди ранних работ по истории западноевропейского искусства см.: Гиацинтов В.Е. Возрождение итальянской скульптуры в произведениях Николо Пизано // Ученые записки императорского Московского университета. Отдел историко-филологический. [Вып.] 31. М., 1901. А также: Романов Н.И. Введение в историю искусства. М., 1915 (2-е изд.: М., 1917); Он же. История итальянского искусства (первая половина XV века): Курс лекций. М., 1909; Он же. Oб отношении Фидия к скульптурам Парфенона // ЖМНП, 1900, июнь; Он же. Донателло. М., 1901; Он же. Румянцевская Картинная Галерея. М., 1905; Он же. Эпохи западноевропейской гравюры. М., 1916; Он же. Произведения Рафаэля в России. М., 1922.
[xix] См. о нем: Лазарев В.Н. Николай Ильич Романов (1867—1948) // Советское искусствознание’75. М., 1976 (там же см. список трудов Н.И. Романова). См. также: Алпатов М. Воспоминания. Творческая судьба. Семейная хроника. Годы учения. Города и страны. Люди искусства. М., 1994. С. 66-67.
[xx] Лазарев В.Н. Николай Ильич Романов (1867—1948) // Советское искусствознание’75. М., 1976 . С. 326.
[xxi] См. о нем: Кызласова И.Л. Алексей Иванович Некрасов (1885-1950). Воспоминания о Некрасове. Список трудов А.И. Некрасова // Советское искусствознание. М., 1990. [Вып.] 26. С. 381-427; Пучков А.А. Отечественная архитектурная эстетика 1920-х годов (А.Г. Габричевский, А.И. Некрасов, С.В. Шервинский): Опыт создания паралогического контекста // Архитектура Мира: Материалы конференции «Запад — Восток: Личность в истории архитектуры». М., 1994. [Вып.] 4. С. 45–50; Кызласова И.Л. Профессор Алексей Иванович Некрасов // Некрасов А.И. Теория архитектуры. М., 1994; Злочевский Г.Д. Пути и поиски историка искусства // Краеведы Москвы (Историки и знатоки Москвы) / сост. Л.В. Иванова, С.О. Шмидт. М., 1995. С. 197-218; Злочевский Г.Д. Русская усадьба. Историко-библиографический обзор литературы (1787-1992). М., 2003. С. 351, прим. 117. См. также: Алпатов М. Воспоминания. Творческая судьба. Семейная хроника. Годы учения. Города и страны. Люди искусства. М., 1994. С. 64-65.
[xxii] В апреле 1938 года А.И. Некрасов был арестован и приговорен к 10 годам лагерей, которые отбыл в Воркуте. Часть срока работал в техническом архиве проектного отдела Воркутстроя, в 1942 году читал лекции на курсах для архитекторов и строителей, написал 2 книги. С февраля 1948 года жил в Александрове, был консультантом (без оклада) музея, обследовал памятники города и 5 районов Владимирской области, написал книгу и ряд статей. Повторно арестован в феврале 1949 года и отправлен в ссылку в село Венгерово, где работал консультантом (без оклада) на кустарном комбинате, готовил к изданию свои труды в 9-ти томах. Там же он и скончался (реабилитирован в 1956).
[xxiii] См.: Сидоров А.А. Искусствознание за 10 лет в СССР // Труды секции искусствознания Института археологии н искусствознания РАНИОН. 2. М., 1928. Ср. также воспоминания того же автора: Сидоров А.А.. Первые шаги советского искусствознания // Искусство. 1976, № 1.
[xxiv] См.: Летопись Московского университета 1755-1979. М., 1979. С. 186, 187, 196, 200, 210, 211, 212, 246.
[xxv] Сафразьян Н.Л. Становление марксистско-ленинского гуманитарного образования в Московском университете (октябрь 1917 – 1925 г.). Специальный курс лекций. М., 1987.
[xxvi] О создании этого института, его составе и деятельности см.: журнал «Среди коллекционеров». 1922, №2. С. 80-81; 1923, № 6. С. 61; 1924, № 7-8. С. 63-64.
[xxvii] О структуре и деятельности Академии см.: Государственная Академия Художественных наук (Исторический очерк). М., 1925; Кондратьев А.И. Российская Академия художественных наук // Искусство. I. 1925; ГАХН: Отчет. 1921-1925. М., 1926; Бюллетени ГАХН. [Вып.] 1-11. М., 1925-1928; Стрекопытов С. ГАХН как государственное научное учреждение // Вопросы искусствознания. М., 1997. [Вып.] XI (2/97). С. 7-15; Хан-Магомедов С. ГАХН в структуре научных и творческих организаций 20-х годов // Там же. С. 16-23; Адаскина Н. ГАХН и Полиграффак ВХУТЕМАСа // Там же. С. 24-34; Кантор А. Идея музея как произведения искусства. По материалам ГАХН // Там же. С. 35-41; Колесникова Е. Творчество как предмет исследования в русской психологической науке // Там же. С. 42-49; Марцинковская Т. Проблема психологии социального бытия в творчестве Г.Г. Шпета // Там же. С. 50-60; Подземская Н. Доклад В. Кандинского «Основные элементы живописи» в контексте развития его теории живописи // Там же. С. 75-86; Мильдон В. ГАХН как явление русской культуры. Проблема художественной топологии // Там же. С. 87-95; Погодин Ф. Новая наука об искусстве и поиски новой классики. Опыт интерпретации отечественного искусствознания 20-х годов // Там же. С. 96-109; Пойзнер Б. ГАХН и формирование норм смены норм художественной активности // Там же. С. 110-120; Михайлов Б. Социологическая проблематика в искусствознании 20-х годов // Вопросы искусствознания. М., 1998. [Вып.] 1/98. С. 259-265; Марцинковская Т. Проблема социальных эмоций как одной из доминант формирования самосознания личности // Там же. С. 266-279; Полева Н. Проблема внутренней формы в трудах ученых ГАХН // Там же. С. 280-294; Ждан А. Содружество искусствознания и психологии. Опыт совместной работы в ГАХН // Там же. С. 295-302; Фомина Н. Изучение творчества детей в ГАХН // Там же. С. 303-309; Афанасьева Н. Полиграфическая секция и Библиологический отдел ГАХН // Там же. С. 310-317.
[xxviii] См. обзор деятельности секции искусствознания в издании: Труды отделения (секции) искусствознания Института археологии и искусствознания РАНИОН. [Вып.] 1-4. М., 1926-1930. Также см.: Яворская Н.В. Отделение искусствознания и социологическая секция Института археологии и искусствознания РАНИОН // Советское искусствознание, 1/1982. М., 1983. С. 269-296 (перепечатано: Яворская Н.В. Из истории советского искусствознания. О французском искусстве XIX-XX веков. М., 1987. С. 13-33).
[xxix] Шарапов Ю.П. Лицей в Сокольниках (Очерк истории ИФЛИ). М., 1995; В том далеком ИФЛИ. Воспоминания, документы, письма, стихи, фотографии. М., 1999; Подстрочник. Жизнь Лилианны Лунгиной, рассказанная ею в фильме Олега Дормана. М., 2009. С. 111-144.
[xxx] Некоторые сведения о преподавателях и студентах кафедры тех лет см.: Сидоров А.А. Записки собирателя. Книга о рисунках старых и новых. Л., 1969. С. 16-17; Он же. В преддверии советского искусствознания. // Искусство, 1975, №6; Алпатов М. Воспоминания. Творческая судьба. Семейная хроника. Годы учения. Города и страны. Люди искусства. М., 1994. С. 63-72.
[xxxi] Ventury L. History of Art Criticism. N.Y., 1936. P. 282-297; История европейского искусствознания. Вторая половина XIX века – начало XX века. 1871-1917. М., 1969. Кн. 2. С. 5-75; Кауфман Р.С. Очерки истории русской художественной критики. От Константина Батюшкова до Александра Бенуа. М., 1990. С. 256-345; Арсланов В.Г. История западного искусствознания XX века. М., 2003. С. 11-219.
[xxxii] Летопись Московского университета 1755-1979. М., 1979. С. 246, 255, 259-260. См. также: Доклады и сообщения филологического факультета МГУ. [Вып.] 1. М., 1946. С. 70; [Вып.] 2. М., 1947. С. 91; «Мы шли навстречу ветру и судьбе…». Воспоминания, стихи и письма историков МГУ – участников Великой Отечественной войны. М., 2009 (здесь приведены военные воспоминания В.В. Кириллова, Д.В. Сарабьянова, Г.И. Соколова – С. 562-563; 570; 573-575).
[xxxiii] См. о нем: Дмитриева Н.А. М.В. Алпатов — выдающийся ученый, пропагандист искусства, педагог // Искусство, 1975, № 3; Данилова И.Е. О Михаиле Владимировиче Алпатове // Советское искусствознание. М., 1988. [Вып.] 24. С. 261-277; Она же. Феномен Алпатова // Вопросы искусствознания. М., 1994. [Вып.] 4/94. С. 473-480; Дудочкин Б. Вехи творческой судьбы // Вопросы искусствознания. М., 1994. [Вып.] 4/94. С.481-488; Данилова И. О Михаиле Владимировиче Алпатове // Искусствознание. М., 2002. [Вып.] 2/02. С. 5-9; Она же. Памяти учителя // Данилова И.Е. «Исполнилась полнота времен...». Размышления об искусстве. Статьи, этюды, заметки. М., 2004. С. 9-15; Вздорнов Г.И. Русская художественная культура в творчестве М.В. Алпатова [2002] // Вздорнов Г.И. Реставрация и наука. Очерки по истории открытия и изучения древнерусской живописи. М., 2006. С. 361-374; Преображенский А.С. Михаил Владимирович Алпатов – исследователь древнерусского искусства // Искусствознание. М., 2004. [Вып.] 2/04. С. 530-539.
Об отношениях В.Н. Лазарева и М.В. Алпатова см.: Алпатов М. Воспоминания. Творческая судьба. Семейная хроника. Годы учения. Города и страны. Люди искусства. М., 1994. С. 248-252.
Об университетских годах М.В. Алпатова см.: Там же. С. 63-72.
[xxxiv] Стернин Г.Ю. А. Федоров-Давыдов – ученый и педагог // Федоров-Давыдов А.А. Русское и советское искусство Статьи и очерки. М., 1975. С. 685-698 (там же приведен список научных работ, с. 669-684); Турчин В.С. Профессор А.А. Федоров-Давыдов // История искусства в Московском университете. 1857-2007. М., 2009. C. 375-419 (там же – дополненный список трудов А.А. Федорова Давыдова, с. 399-419).
[xxxv] См. о нем: Ливанова Т.Н. Борис Робертович Виппер и его научное наследие // Виппер Б.Р. Статьи об искусстве. М., 1970 (там же список работ Б.Р. Виппера); Ротенберг Е.И. Памяти Б.Р. Виппера // Искусство Запада. М., 1971; Золотов Ю.К. О Б.Р. Виппере // Искусство, 1975, № 8; От редакции // Виппер Б.Р. Итальянский Ренессанс XIII-XVI века. М., 1977. [Т.] I. С. 5-8; Даниэль С. Натюрморт: к предыстории жанра // Виппер Б.Р. Проблема и развитие натюрморта [1922]. СПб., 2005. С. 8-22.
[xxxvi] Летопись Московского университета. С. 293.
[xxxvii] См.: Сборник трудов объединенной кафедры со статьями Г.А. Недошивина, В.В. Павлова, М.М. Кобылиной, В.Н. Лазарева, Ю.К. Золотова, М.А. Ильина, Е.А. Некрасовой, А.А. Федорова-Давыдова, Г.Ю. Стернина, Л.А. Жадовой, Н.Н. Коваленской и И.Л. Маца: Материалы по теории и истории искусства. М., 1956. Но еще раньше кафедра истории русского искусства выпустила под редакцией А.А. Федорова-Давыдова сборник «Илья Ефимович Репин» (М., 1952), составленный из студенческих дипломных работ Д. Сарабьянова, Л. Зингера, Г. Стернина и А. Палюткиной.
[xxxviii] Летопись Московского университета. С. 350.
См. о нем: Гращенков В.Н. Виктор Никитич Лазарев // Византия Южные славяне и Древняя Русь. Западная Европа. Искусство и культура: Сборник статей в честь В. Н. Лазарева. М., 1973 (там же – список трудов В.Н Лазарева. С. 24-30). Этот текст перепечатан с дополненным списком трудов В.Н. Лазарева: История искусства в Московском университете. 1857-2007. М., 2009. С. 267-327.
[xxxix] См. о нем: Янин В.Л. Научное творчество М.А. Ильина и проблемы национального художественного наследия // Ильин М.А. Исследования и очерки. М., 1976 (здесь же приведена и библиография его научных трудов); также см.: Ильин М. Пути и поиски историка искусства. М., 1970. Столетию со дня рождения М.А. Ильина была посвящена конференция, которая проходила в Государственном институте искусствознания Министерства культуры РФ 20 марта 2003 года (на конференции с докладами выступили А.И. Комеч, Л.И. Лифшиц, А.В. Рындина, А.Л. Баталов, И.Л. Бусева-Давыдова, Е.А. Моршакова, И.Л. Кызласова, А.Н. Шукурова, Т.Г. Малинина, Л.В. Казакова, Р.Р. Мусина, И.Ю. Перфильева, Т.А. Бадяева, О.Д. Балдина).
[xl] О нем см.: Поспелов Г.Г. Д.В. Сарабьянов. Опыт творческого портрета // Сарабьянов Д.В. Русская живопись XIX века среди европейских школ. Опыт сравнительного исследования. М., 1980. С. 7-14, 243-244; Стернин Г.Ю. В поисках «цельного знания» // Искусствознание. М., 2003. [Вып.] 2; Веселова С.С. Дмитрий Владимирович Сарабьянов // История искусства в Московском университете. 1857-2007. М., 2009. С. 421-467 (там же – список трудов Д.В. Сарабьянова, с. 435-467).
[xli] О нем см.: Грибоносова-Гребнева Е.В., Салиенко А.П. Александр Ильич Морозов // История искусства в Московском университете. 1857-2007. М., 2009. С. 468-519 (там же – список трудов А.И. Морозова, с. 513-519).
[xlii] О нем см.: Головин В.П. К 70-летию Виктора Николаевича Гращенкова // Вопросы искусствознания. VIII. М., 1996. С. 5-6; Маркова В. Виктор Николаевич Гращенков // Искусство и культура Италии эпохи Возрождения и Просвещения. Сборник статей. М., 1997. С. 5-12; Дажина В.Д., Ванеян С.С., Головин В.П., Тучков И.И. Homo Faber. Портрет историка искусства // Итальянский сборник. М., 2000. [Вып.] 2. С. 5-24. Эта последняя статья была переиздана: История искусства в Московском университете. 1857-2007. М., 2009. С. 329-356 (там же – дополненный список трудов В.Н. Гращенкова, с. 348-356).
К сорокалетнему юбилею научной и педагогической деятельности В.Н. Гращенкова его коллегами и учениками был подготовлен сборник статей: Искусство и культура Италии эпохи Возрождения и Просвещения. Сборник статей. М., 1997. А к восьмидесятилетнему юбилею ученого был издан сборник его избранных статей: В.Н. Гращенков. История и историки искусства. Работы разных лет. М., 2005.
[xliii] О нем см.: Дажина В.Д., Тучков И.И. Виктор Петрович Головин // История искусства в Московском университете. 1857-2007. М., 2009. С. 357-373 (там же – список трудов В.П. Головина, c. 370-373).
[xliv] Ср.: Элиот Т.С. Традиция и индивидуальный талант [1919] // Называть вещи своими именами. Программные выступления мастеров западноевропейской литературы XX века. М., 1986. С. 477.
[xlv] Ключевский В.О. Ф.И. Буслаев как преподаватель и исследователь [1897] // Ключевский В.О. Сочинения в девяти томах. М., 1989. [Т.] VII. С. 346-347, 484.
Выходные данные:
- Просмотров: 0
- Комментариев: 0
- Опубликовано: 29.11.2010
- Версий: 2 , текущая: 2
- Статус: пользовательская
- Рейтинг: 0.0
Автор:
Тучков Иван Иванович
- профессор; доктор искусствоведения
- Редактор