Зарегистрироваться

А.С.Пушкин как историк

Категории История отечественной культуры | Под редакцией сообщества: История

Эта версия статьи от 17 Февраль 2011 16:47, редактировал Митяева Ольга Ивановна
Список всех версий Перейти к списку версий
Перейти к последней версии

Значительную роль в развитии исторической науки и в повышении общественного интереса к отечественной истории сыграл гений российской культуры А.С.Пушкин. Во многом благодаря Пушкину назидательные трактаты историков, их следование стилю летописей и хроник уступили место критическому методу, философскому осмыслению процесса, оценке как положительных, так и негативных результатов правления царей и императоров. Преклоняясь перед Ф.Вольтером (1694-1778), А.С.Пушкин писал: «Вольтер первый пошел по новой дороге и внес светильник философии в темные архивы истории»[1]. К этому стремился и сам Пушкин. Сохраняя бережное отношение к источнику, историк, считал Пушкин, должен осмыслить события, их результат для страны и ее народа, их всемирное значение.

Великому историку В.О.Ключевскому принадлежит целый ряд статей о русской литературе и ее исторической роли. Особое значение он придавал творчеству Пушкина, о котором писал: «Историк от бога, даже там, где не старался». Ключевский произнес возвышенную речь на торжественном собрании Московского университета 6 июня 1880 г. в день открытия памятника Пушкину. Как исторический источник была оценена Ключевским поэма «Евгений Онегин» - «энциклопедия русской жизни». В мае 1800 г. на торжественном заседании в Московском университете Ключевский произнес речь «Памяти А.С.Пушкина», в которой сказал, что творчество его, стихи его – чуткий термометр.., людскому горю он находил примиряющие выражения»[2], «целый век нашей истории работал, чтобы сделать русскую жизнь способной к такому проявлению русского художественного гения»[3], продолжал Ключевский. Пушкин совершил «патриотический подвиг.., он понял глубину русского народного мышления». Выросло «народное самосознание», «через поэзию Пушкина мы стали лучше понимать чужое и серьезнее смотреть на свое. Мы стали понятнее и себе самим и чужим». Русский читатель научился уважать свое отечество…Литература стала серьезным ответственным делом, убежищем и органом мыслящих людей»[4].

Ключевский отмечал историческую закономерность появления А.С.Пушкина и его творчества, подготовленную усилиями двух эпох – Петра I и Екатерины II. Гений Пушкина способствовал повышению общего уровня и достоинства русского читающего общества. К каждому человеку были обращены слова Пушкина:

Два чувства дивно близки нам -

В них обретает сердце пищу –

Любовь к родному пепелищу,

Любовь к отеческим гробам….

Животворящая святыня!

Земля была б без них мертва [5].

Многие поэтические произведения Пушкина отражают его исторические взгляды. Достаточно вспомнить строфу из оды «Вольность»:

«Владыки! Вам венец и трон дает закон, а не природа.

Стоите выше вы народа, но вечный выше вас закон.

И горе, горе племенам, где дремлет он неосторожно,

Где иль народам, иль царям законом властвовать возможно!»[6]

Вся концепция правового государства и особенно так называемой государственной школы исторической науки по существу высказана гением русской культуры. Какие задачи стояли перед правителями России? Из многих строф Пушкина приведем одну из стихотворения «Деревня»:

«Увижу ль, о, друзья, народ неугнетенный,

И рабство, падшее по манию царя,

И над отечеством свободы просвещенной

Взойдет ли, наконец, прекрасная заря!»[7]

Это уже программа просвещенной конституционной монархии, увы, не сбывшаяся. Не случайно чрезвычайно высоко оценивал роль Пушкина как историка великий Ключевский. Перу историка Натана Эйдельмана принадлежит книга «Пушкин. История и современность в художественном сознании поэта» (М., 1984). Это труд полный уважения и восхищения результатами специальных усилий Пушкина по написанию исторических очерков и трудов, его кропотливой работы в архивах. По поводу исторического метода Пушкина Эйдельман неоднократно употребляет выражение Пушкина: «…Правды чистый свет!» Обычные формулировки просто не годятся.

Пушкин соединяет в силу своей исключительности научный и художественный подход в анализе и оценке проблем. Это явление уникальное. Специального внимания заслуживает исторический труд Пушкина «История Пугачевского бунта». Пушкин был допущен в архивы, более того, он назначен «историографом» Отечества. Научная добросовестность Пушкина столь велика, что он лично едет на места восстания, встречается с современниками пугачевщины. Сочинению сопутствует приложение: большой раздел источников по проблеме и беседы с очевидцами. Царь Николай I сам был цензором публикации, ему принадлежит формулировка названия. До сих пор работа Пушкина является важнейшей в литературе о восстании Пугачева. В ней показана необходимость многих перемен в стране. В частности, Пушкин приводит слова из письма одного из генералов, подавлявшего крестьянскую войну, о том, что дело не в самозванце Пугачеве, а в труднейших условиях жизни народа.

В письме к своему цензору А.Х.Бенкендорфу Пушкин писал в декабре 1833 г. «Я думал некогда написать исторический роман, относящийся к временам Пугачева, но нашел множество материалов и оставил вымысел и написал историю пугачевщины… Не знаю, можно ли мне будет его напечатать, но смею надеяться, что сей исторический отрывок будет любопытен»[8].Государь позволил напечатать историю Пугачева, переименовав ее в «Историю Пугачевского бунта».

Публика плохо раскупала историческое произведение поэта. «В публике очень бранят моего Пугачева, а что хуже – не покупают, - писал Пушкин. – Уваров – большой подлец. Он кричит о моей книге, как о возмутительном сочинении»[9]. Исторические материалы о подпоручике Михаиле Шванвиче легли в основу создания образа Швабрина в «Капитанской дочке».

Отвечая на критические замечания в рецензиях того времени на «Историю Пугачева», Пушкин отмечал, что «история невозможна без статистических и хронологических исследований, а исторические изыскания не есть невинное развлечение»[10]. Пушкин хвалит историка Шлецера за уважение к источникам.

Наряду с талантом Пушкин обладал огромной добросовестностью в анализе исторических явлений. «История Пугачева» (в редакции царя Николая I – «История Пугачевского бунта») – это серьезный исторический труд, свыше 400 страниц. Это сочинение состоит из текста (8 глав и отдельно примечания к каждой главе), а также отдельной систематизации источников (около 100 страниц). Это как бы хрестоматия проблемы: указы и рескрипты, относящиеся к Пушкинскому бунту.

Специальный раздел составляли «Сказания современников», собранные Пушкиным. Осенью 1833 года автор специально ездил в район восстания, беседовал с некоторыми очевидцами, находил документы. Он изучал также «Следственное дело о Пугачеве». Пушкин посетил Нижний Новгород, Казань, Симбирск, Оренбург, Яик, изучал провинциальные архивы, опрашивал старожилов, записывал фольклорные источники. О своем труде он писал: «В нем собрано все, что было обнародовано правительством касательно Пугачева, и то, что показалось мне достоверным в иностранных писателях, говоривших о нем. Также имел я случай пользоваться некоторыми рукописями, преданиями и свидетельствами живых»[11].

«Я посетил места, - писал Пушкин, - где произошли главные события эпохи, мною описанной, поверяя мертвые документы словами еще живых, но уже престарелых «очевидцев» и вновь поверяя их дряхлеющую память историческою критикой»[12].

Во времена Пушкина следственные дела по Пугачеву и его сообщникам все еще оставались закрытыми, лишь в эпоху «великих реформ» историки получили свободу для работы с названными документами. Книга Пушкина продолжает оставаться важным вкладом в историографию проблемы.

После издания истории Пугачева Пушкин обратился в январе 1835 г. к царю с просьбой ознакомиться с секретными материалами о восстании, «если не для печати, то по крайней мере, для полноты моего труда, без того несовершенного и для успокоения моей исторической совести» (выделено мною – О.М.). Через три дня 29 января на прошении Пушкина рукой Бенкендорфа написано: «Государь разрешает и просит сделать выписку для него»[13]. Документ замечательный и в комментариях не нуждается. Это напутствие А.С.Пушкина всем историкам, нередко грешащим уступками в пользу власти предержащей, за счет «исторической совести».

У Пушкина имелись различного рода замыслы по созданию трудов исторического характера. Удивительны подробные замечания Пушкина на «Песнь о полку Игореве», объемны его конспекты этого источника ввиду намерения написать статью по этому поводу. В архиве Пушкина найден обширный конспект книги С.Крашенниникова «Описание Камчатки». И по этой проблеме он собирался высказать свое мнение со знанием дела. Уже тогда в Европе обсуждался вопрос: не слишком ли велика территория России?

Известно, что Пушкин начинал писать историю России XVIII века, но оставил эту тему, понимая, что его оценки, в частности резкое осуждение личности Екатерины II, не будут опубликованы.

Пушкину принадлежит целый ряд исторических статей. Весьма резко он оценивает «Историю русского народа» Н.Полевого, посвященную некоему Нибуру, по мнению Полевого, «первому историку нашего века». Пушкин считает это несерьезным. Он очень высоко оценивает труд Карамзина, считая, что он «есть первый наш историк…»[14].

Интерес к отечественной истории Пушкин считал обязательным для гражданина России. Полемизируя с П.Я.Чаадаевым по поводу его негативной оценки русской истории, Пушкин писал: «Войны Олега и Святослава и даже удельные усобицы – разве это не та жизнь, полная кипучего брожения и пылкой, бесцельной деятельности, которой отличается юность всех народов? Татарское нашествие – печальное и великое зрелище.

Пробуждение России, развитие ее могущества, ее движение к единству (к русскому единству, разумеется), оба Ивана (III и IV), величественная драма, начавшаяся в Угличе и закончившаяся в Ипатьевском монастыре, как неужели все это не история, а лишь бледный и полузабытый сон? Далее Пушкин оценивает деятельность Петра, который один есть целая всемирная история»[15].

Пушкин не приукрашивает истории России. Он пишет о трагических ее страницах, но принимает их как историю своей родины.

Пушкин расходится с декабристами в оценке трудов Карамзина. По его словам, «молодые якобинцы негодовали по поводу некоторых размышлений Карамзина в пользу самодержавия». Никита Муравьев считал их «верхом варварства и унижения». Пушкин сам убежденный противник «самовластья». Он, однако, отмечает, что Карамзин заслужил уважение верным рассказом событий»[16]. В целом Пушкин отмечает, что «История…» Карамзина «не только создание великого писателя, но и подвиг честного человека»[17].

В этой оценке сказывается мудрость гения. Труд Карамзина – фундамент отечественной историографии. Его критикуют, но от него отталкиваются следующие поколения историков. Кто-то должен был первым обобщить огромный фактический материал и, в частности, труды предшествующих историков. И это сделал Карамзин. Лишь после его «Истории…» стали возникать другие исторические школы, стало развиваться аналитическое, критическое отношение к освещению российского исторического процесса. Базой для полемики был труд Карамзина.

Приведенный выше высокой оценке Пушкиным творчества Карамзина предшествовала его ядовитая эпиграмма: «В его истории изящность, простота доказывает нам без всякого пристрастья: необходимость самовластья и прелести кнута». Сам Пушкин писал позже: «Мне приписали одну из лучших русских эпиграмм. Это не лучшая черта моей жизни». На вопрос Пушкина Карамзину: «Итак, Вы рабство предпочитаете свободе? Карамзин вспыхнул и назвал меня клеветником»[18]. Пушкин несколько раз возвращается к сложному вопросу об этапах наращивании исторических знаний. Он писал: «Древняя Россия, казалось, найдена Карамзиным, как Америка Коломбом»[19].

Пушкин значительно критичнее сравнительно с «Историей…» Карамзина оценивает такие этапы истории России как татаро-монгольское нашествие, отрицая возможность положительных моментов в этой трагедии. Тот же подход у него к введению христианства. Вместо рассуждений Карамзина о сердечном стремлении славян к «чувствительной и разумной вере» Пушкин представлял этот процесс по-другому: «Дикие поклонники Перуна услышали проповедь Евангелия, и Владимир принял крещение. Его подданные с тупым равнодушием усвоили веру, избранную их вождем»[20]. Весьма значительной является точка зрения Пушкина о неравноправных отношениях России и Западной Европы. Необозримые равнины России поглотили силу монголов и остановили их на самом краю Европы...образующееся просвещение было спасено растерзанной и издыхающей Россией..., но Европа в отношении к России всегда была столь же невежественна, как и неблагодарна»[21].

В трагедии Пушкина «Борис Годунов», не допущенной при его жизни к изданию, одной из ведущих является тема «народ и царь». Боярин Шуйский называет народ «бессмысленной чернью» и «баснями питается она». Это мнение преобладало во времена Пушкина. Устами его предка, боярина Пушкина высказана совсем другая мысль

«Чем сильны мы?...

Не войском, нет, не польскою подмогой,

А мнением, да! мнением народным»[22].

Это историческая концепция А.С.Пушкина.

Как известно, вместо приветствия царю Пушкин заканчивает пьесу вещими словами: «Народ безмолвствует». Эти слова вошли в историографию. Их много раз трактовали по-разному историки, публицисты: В.Г.Белинский, Н.К.Михайловский, Н.П.Павлов-Сильванский, и каждый по-своему был прав, но проблема остается острой и в наше время. Вспомним слова Н.А.Некрасова: «Я призван был воспеть твои страданья, терпеньем изумляющий народ».

Пушкин считал народ важным фактором исторического процесса. Это бесспорно, но периоды «безмолвия» народа тоже есть факт исторический.

Высказывания об исторической совести очень важны для Пушкина историка и источниковеда и очень значимы для любой методологической исторической школы.

Большое внимание Пушкин уделял изучению роли Петра I в истории России. Ему посвящены поэмы «Полтава» и «Медный всадник», в которых содержатся восторженные оценки первого русского императора, но не только.

То академик, то герой,

То мореплаватель, то плотник.

Он, всеобъемлющий душой,

На троне вечный был работник[23].

Петр I – герой Полтавской битвы, победитель в Северной войне, реформатор, строитель новой столицы, пропагандист знаний и основатель Академии Наук и т.п. Но в том же «Медном всаднике» Пушкин показал страдания простых людей, по которым катком прошлись реформы. На примере судьбы Евгения, который грозно говорит: «Добро, строитель чудотворный! Ужо тебе!», видно, что автор явно сочувствует Евгению. Пушкин душой чувствовал, где добро и зло. Им была задумана историческая работа о Петре I, но личность императора была достаточно сложной и противоречивой, а времени у Пушкина на реализацию планов, увы, оставалось мало.

Исторические концепции Пушкина, его труды на ниве исторической науки были продиктованы «исторической совестью». Благодаря его гениальным произведениям, они стали широко известны. «Евгений Онегин» - «энциклопедия русской жизни», стихотворные произведения, посвященные гражданственности, патриотизму, настойчивое желание внушить читателям и сильным мира сего недопустимость «самовластья», крепостного права имели большое значение.

Роль Пушкина в отечественной историографии невозможно переоценить. Он проповедовал прогресс, отрицал схематизм в трактовке прошлого, пробуждал «чувства добрые».

Пушкин выступал за реформы, за ликвидацию крепостного права, за модернизацию России, повышение ее роли на международной арене, но благие и провидческие советы не были услышаны.

Нельзя закончить даже конспективное освещение исторических взглядов Пушкина без его высказывания из «пропущенной» главы из «Капитанской дочки». «Не приведи Бог видеть русский бунт - бессмысленный и беспощадный, - писал Пушкин. – Те, которые замышляют у нас невозможные перевороты, или молоды и не знают нашего народа, или уж люди жестокосердые, коим чужая головушка полушка, да и своя шейка копейка»[24].

Эволюционное развитие, модернизация «почвенной», т.е. исторически сложившейся цивилизации с учетом ее особенностей – наиболее плодотворный путь совершенствования жизни народа и укрепления страны, считал А.С.Пушкин.



[1] Пушкин А.С. Полн. собр. соч., М., 1948. Т. 18. С. 102.

[2] Ключевский В.О. Соч. в девяти томах. Т. IX. М., 1990. С. 464.

[3] Указ. соч. Т. IX. С. 104.

 

[4] Указ. соч. Т. IX. С. 105-106.

[5] Пушкин А.Собр.соч. в 6-ти томах. Т. 2. М., 1936. С. 114-115.

[6] Пушкин А.С. Указ.соч. Т. 1. С. 229.

[7] Там же. С. 250.

[8] Пушкин А.С. Указ.соч. С. 799.

[9] Там же.

[10] Там же..

[11] Пушкин А.С. Собр. соч. в 17 т. Т. 9, ч. 1. М., 1995. Предисловие автора. С. 4.

[12] Пушкин А.С. Соч. в 10 т. Т. 2. С. 389.

[13] Пушкин А.С. Собр. соч. в 6 т. Т. 6. М., 1938. С. 381-382.

[14] Пушкин А.С. Указ. соч. Т. V. С. 33.

[15] Пушкин А.С. Заметки по русской истории XVIII века. Собр.соч. в 10 т.Т. VIII. М., 1949. С. 125.

[16] Там же. С. 67,68.

[17] Там же. С. 68.

[18] Там же. С. 68-69.

[19] Там же. С. 67.

[20] См. Греков. Исторические записки. Т. 1. М., 1937. С. 23.

[21] Пушкин А.С. Соч. в 5 т. Т.V. М., 1936. С. 380-382.

[22] Пушкин А.С. Соч. в 10 т. Т. V. М.-Л. 1949. С. 316.

[23] Пушкин А.С. Указ. соч. Т. II. С. 344.

[24] Пушкин А.С. Соч. в 11 т. Т…М., 1990. С.

Эта статья еще не написана, но вы можете сделать это.