Крестьяне

Крестьяне – класс мелких производителей, держателей земельных участков, передаваемых феодалами.

Крестьянин не являлся собственником обрабатываемой земли, хотя условия, на которых ему передавалась земля, могли включать в себя даже право наследственного держания. Экономическая зависимость от феодала реализовывалась в виде ренты (отработочной, продуктовой или денежной), т.е. работы или платежей в пользу феодала. Однако на земле, отданной ему в держание, крестьянин вел самостоятельное мелкое хозяйство, имея в собственности дом, скот, и, что особенно важно, орудия труда. Положение крестьянина, таким образом, принципиально отличалось от положения как раба, так и наемного рабочего при капитализме. Крестьянство ‑ основная масса населения Европы, числен­но преобладавшая даже в конце средневеко­вья, когда получили значительное развитие города. Аграрная природа феодального обще­ства наложила неизгладимый отпечаток не только на его материальную жизнь, но и на культуру.

Возникновение крестьянства

В марксистской историографии было при­нято квалифицировать аграрное население раннесредневековой Европы как «общинни­ков». Эта характеристика, которая опирается на теорию об изначальности общинного строя деревни, сложившуюся в XIX в., опровер­гается опытом современной медиевистики. Деревенская община, связанная с принуди­тельным севооборотом, чересполосицей, выпасом по жнивью, коллективным распо­ряжением угодьями и иными аграрными рас­порядками, существовавшая в Европе во второй половине средних веков, не была наследием германской древности, как полагали эти историки. Современной ар­хеологией доказано, что у германцев в пос­леднем столетии до н. э. и в первые столетия н. э. доминирующим типом поселения были обособленные хутора или постепенно вырос­шие из них поселки, состоявшие всего лишь из нескольких дворов; следов деревень в пря­мом смысле этого слова не обнаружено. Де­ревенская община начала складываться в процессе внутренней колонизации ранее неосвоенных земель, и истоки ее относятся к X—XI вв.

В раннее средневековье преобладающим типом аг­рарных поселений опять-таки были обособ­ленные хутора или небольшие группы дворов. Если об­щинные аграрные распорядки и существо­вали в раннее средневековье, то они имели второстепенное, периферийное значение. Жители одной местности периодически со­бирались на судебные сходки, на которых решались споры и подвергались наказанию преступники. Самоорганизация населения диктовалась прежде всего заботами о соблю­дении права и обычаев.

Положение коренным образом измени­лось после того, как в период демографичес­кого подъема стали раскорчевывать и расчи­щать новые земельные массивы, на которых и были основаны деревни. Значительное их число возникло под властью светских господ-рыцарей, которые стремились сконцентриро­вать сельское население вокруг своих замков и укреплений и которые были заинтересова­ны в выработке новых аграрных порядков, предполагавших общинную организацию.

Таким образом, формирование сельской общины, создание поселений деревенского типа, их распространение на новые террито­рии послужили основой для превращения мелких земледельцев и скотоводов в кресть­янство в собственном смысле слова. Этот процесс был тесно связан с укреплением фе­одальных отношений. Нетрудно видеть, что оформление общины явилось составной ча­стью генезиса корпоративной структуры об­щества, присущей феодализму (возникнове­ние городов-коммун и цехового строя, спло­чение групп людей в «братства», fraternitates, своего рода союзы взаимопомощи, основа­ние духовно-рыцарских орденов, зарожде­ние университетов; объединялись даже пре­ступники и др. маргиналы).

Важнейшей социально-религиозной фор­мой объединения крестьянства, как и других верующих, был церковный приход. Индивид, не являвшийся в начале сред­них веков частицей корпорации, был в боль­шой мере предоставлен самому себе и мог опираться преимущественно лишь на соро­дичей и семью или искать защиты у могуще­ственного покровителя. Изменения в струк­туре родовых и семейно-брачных отноше­ний, происходившие под воздействием цер­кви, вели к перестройке имущественных прав, к их относительной индивидуализации.

Права и обязанности крестьян

Понятие «крестьянство», как оно сложи­лось в Восточной Европе при переходе к Но­вому времени, неправомерно переносить на крестьянство средневекового Запада. В особенности ошибочно квалифицировать последних как «крепостных». Крепостной человек в России ХVIII-ХІХ вв. был во всех отношениях бесправен, поставлен вне официального общества и рассматривался исключительно в качестве объекта эксплуатации и имущественных сде­лок. Между тем крестьяне на Западе, при всех огра­ничениях их юридических и материальных прав, сколь существенными подчас эти огра­ничения ни были, не являлись ни холопами, ни рабами, хотя не раз юристами предпри­нимались попытки приравнять К. к рабам.

Французский серв или английский вил­лан, выполнявшие повинности в пользу се­ньора и признававшие его власть, не могли быть лишены земельного надела и хозяйства; они не могли подвергаться произвольной эк­сплуатации сверх того, что было установлено обычаем поместья. Не господский произвол, но обычай — система неписаных и освящен­ных стариною норм, в соблюдении которых были заинтересованы и крестьяне, и их господа, регулировал отношения обеих сторон. Запад­ноевропейский крестьянин был ограничен в своих правах и подчас находился в чрезвычайно приниженном положении, но не был беспра­вен. Его зависимость от господина могла рас­цениваться как несвобода (что резко отлича­ло его статус от статуса горожанина, не гово­ря уже о привилегированном положении се­ньоров), но эта несвобода не имела ничего общего с бесправием раба или крепостного.

Соглас­но учению о тройственной социальной орга­низации, получившему признание начиная с XI в., laboratores («трудящиеся») или aratores («пахари») были столь же неотъемлемой опо­рой монархии, как и oratores («молящиеся», т.е. духовенство и монашеспіво) и bellatores («воины», т.е. рыцарство). Разумеется, крестьяне представляли собой низший разряд в этой триаде, но их жизненная необходимость для функционирования социального целого была неоспорима.

Деревенская община, когда она, наконец, сложилась, представляла собой в известном смысле самоуправляющийся коллектив, ре­шавший свои внутренние дела. Средневековая деревня представляла со­бой замкнутый и во многом самодовлеющий мирок со специфическими для его обитате­лей способами восприятия действительнос­ти, системой поведения и культурными (фольклорными) традициями.

Крестьянские восстания

Средневековое крестьянство, образовы­вавшее экономический фундамент общества, в своей массе было зависимым. Но формы и степени этой зависимости широко варьиро­вались. В ряде регионов Европы долго сохра­нялись традиции свободы, унаследованные от варварской эпохи, и сельское население, по­ставленное перед угрозой подчинения част­ным господам и государственной власти, упорно ему сопротивлялось. Однако эти выс­тупления обычно были составной частью бо­лее сложных политических конфликтов (восстание Стеллинга в Саксонии в разгар борьбы за власть между преемниками Карла Великого (40-е гг. IX в); движение «березовоногих» в Норвегии в пос­ледней четверти XII в. в период борьбы за престол).

От традиций дофеодальной свободы нужно отличать новые тенденции, которые проявились во второй половине средних ве­ков и были связаны с формированием мелко­го товарного производства и с ростом кресть­янского самосознания. Во время восстания Уота Тайлера (Англия, 1381 г.) крестьянские вожаки ставили риторический вопрос: «Ког­да Адам пахал, а Ева пряла, где был дворя­нин?». Игнорируя различия между религией и социальной практикой, крестьяне обосновывали свои требования об освобождении отличной зависимости ссылками на священные тексты. Крестьяне были убеждены в том, что их труд делает их свободными.

Обострившиеся во второй период средних веков социальные противоре­чия порождали, особенно в условиях полити­ческих кризисов и войны, серию крестьянс­ких восстаний, которые, как правило, были обречены на неудачу. Наи­более мощное и широкое из этих восстаний  ‑ Крестьянская война в Германии 1525 г., про­исшедшая в условиях начавшейся Реформа­ции. Чуть ли не един­ственным в истории средневековой Европы успешным выступлением крестьян за свое освобож­дение было восстание в Каталонии во второй половине XV в.; их успеху способствовал ан­тагонизм между королевской властью и дво­рянством. «Дурные обычаи», символизиро­вавшие приниженную зависимость крестьян от гос­под, были отменены.

Рекомендуемая литература

Гуревич А.Я. Средневековый мир: культура безмолвствующего большинства. М., 1990

История крестьянства в Ев­ропе. Эпоха феодализма. Т. 1—3. М., 1985‑1986

Шпренгер Я., Инсисторис Г. Молот ведьм

Первое городское право Страсбурга

Второе городское право Страсбурга

Саллическая правда

Словарь средневековой культуры

Петр Абеляр. История моих бедствий

Анна Комнина. Алексиада

Византийская Книга Эпарха

ВИЗАНТИЯ (БРЭ. т. 5). Большая Российская энциклопедия. Том 5.

Массария Кафы  1374 г.

Первое городское право Страсбурга

Песнь о Нибелунгах

Песнь о Ролланде

Bauer // Reallexikon der Germanischen Altertumskunde. 2 Aufl. Bd.2. В., N.Y., 1976

Der Bauer im Wandel der Zeit. Bonn, 1986

Cherubini G. Le paysan et le travail des champs // L'homme médiéval. P., 1987

Duby G. Guerriers et paysans. VII^e - XII^e siècle. Premier essor de ľéconomie européenne. P. 1973

Duby G . L'économie rurale et la vie des campagnes dans l'Occident médiéval. P., 1975

Le Roy Ladurie E. Montaillou, village occitan de 1294 à l324. P., 1975

Martini F. Das Bauerntum im deutschen Schrifttum. Heidelberg, 1944

Rösener W. Bauern im Mittelalter. München, 1985

Thirsk J. The Common Fields // Past and Present, N 29, 1964