Философия языка

Философия языка – в широком понимании это область философского знания о происхождении и функционировании языка, его месте в культуре, значении для познания и развития общества и человека. Расширение собственно филологического подхода к языку приводит к пониманию языка как способа выражения смысла. Таким образом, все философские проблемы приобретают языковой аспект их исследования, а лингвистика становится одним из важнейших предметов философствования. Следует сразу отметить, что по всем вопросам этой области существуют различные трактовки в современных концепциях философии языка.

↑История развития философии языка

В узком смысле философию языка рассматривают как направление современной философии, реализующее программу так называемого «лингвистического поворота» философии, объявленную Л.Витгенштейном в начале ХХ века, положившую начало аналитической философии, предметом которой становятся языковые выражения, а методом – лингвистический и логический анализ.

Исторически интерес к языку и сознательное его изучение возникает в связи с появлением письменности, а также особых, отличных от общеупотребимых языков – литературных, культовых. И если в Древней Индии и позже в средневековом Китае развивается описательное языкознание, то в Древней Греции основы собственно языкознания формируются на основе аристотелевской грамматики у стоиков и далее в александрийской грамматической школе, а язык – прежде всего предмет философских рассуждений о возможностях познания истины. Согласно реконструкции А.Ф.Лосева, в центре внимания древнегреческих философов – отдельное слово, имя, его соотношение с установлением и природой (Гераклит, Демокрит, Анаксагор, Эмпедокл, Протагор, Горгий, Платон). Аристотель, а затем стоики различают слово внутреннее и произносимое, и выделяют вторичность письменности. Уже в античности складываются гипотезы о происхождении языка: под влиянием природных условий обитания (Эмпедокл), как результат коллективной договоренности (Демокрит), как результат богатой эмоциональной жизни человека (эпикурейцы), как звукоподражание (стоики). В религиозной философии (гностицизм, раввинская экзегетика, Оригена, арианство) возникает идея о едином праязыке, которая затем широко распространяется в эпоху Возрождения (Данте «О народном красноречии»). Схоластическая философия на основе идеи о единстве логического и грамматического разрабатывают институциональную систему языка. Философия Нового времени (Декарт, Ф.Бэкон, Локк, Гоббс, Лейбниц) возвращает понимание языка как инструмента познания истины, на первый план вновь выходят проблемы правильного использования языка, риторических эффектов. На основе идей Декарта о закономерности логической связи между знаком и мыслью - возникают проекты специального языка науки (Кондорсе), универсального философского языка (Лейбниц, Дальгарно), универсальной грамматики (логическая школа Пор-Рояля - Арно, Ласло) - намечается стратегия понимания языка как всеобщих формализованных семантических систем. Одновременно усложняются концепции происхождения языка (А.Смит, Гердер, Руссо, Кондильяк, Нуаре, Вундт). Язык у Гамана, Гердера, Шлегеля и Гумбольдта («О различии строения человеческих языков» 1836) понимается как особый орган мысли, особая форма развития человеческого духа, своеобразно обуславливающая отношение человека к миру. Эти идеи сформировали так называемую психологическое направление в исследовании языка - Штейнталь, Потебня, положили начало двум различным школам сравнительного языкознания: для А.Шлейхера, создателя теории «родословного древа» (а также Боппа, Гримма, Дица, Востокова) характерно выведение (реконструкция) современных языковых форм из некоторых исторических, для младограмматической школы (Пауль, Бругман, Дельбрук) на первый план выходят грамматические и фонетические аналогии, не обусловленные влиянием «духа». В начале ХХ века возникает ряд оригинальных теорий языка – «слововещей» Х.Шухардта, «выражения» Кроче, «лингвистических интуиций» К.Фосслера. Но наиболее влиятельной стала идея структурной лингвистики Ф.де Соссюра, поддержанная Б.де Куртене, Н.Крушевским, Ф.Фортунатовым и развитая впоследствии пражской (функционально-коммуникативный подход В.Матезиуса, Н.Трубецкого, Р.Якобсона), копенгагенской (глоссемантика и принцип иерархии Л.Ельмслева) и американской (дескриптивная лингвистика Л.Блумфильда, затем дистрибутивная лингвистика Харриса, Блока и Хоккета, и этнолингвистика со знаменитой гипотезой Э.Сепира – В.Уорфа о лингвистической относительности) школами. Отдельно следует сказать о влиянии идей структурной лингвистики на формирование в ХХ веке социолингвистики – А.Мейе, затем А.Доза, А.Мартине, М.Коэн, Ж.Марузо, Д.Фишман, В.Лейбов и др. К этому направлению можно отнести и отечественных выдающихся лингвистов – Е.Поливанова, Н.Марра, В.Виноградова и др. Под влиянием идей Гумбольдта формируется в феноменологической и герменевтической философии особое отношение к языку как непосредственному самораскрытию духа – сознания – бытия (неогумбольдтиансткая «содержательная грамматика Ф.Финка и Л.Вайсгербера, «философия символических форм» Э.Кассирера, язык «исторического сознания» Г.Дильтея, философская антропология Гелена, феноменологическая онтология Хайдеггера, критика культуры Т.Адорно и К.Хоркхаймера, детрансцендентализм Г.Гадамера и др.).

↑Современные тенденции философии языка

Сегодня сложились две основные тенденции выстраивать философию языка. Первая – европейская, точнее, континентальная – основывается на неспособности наук о языке сформулировать определение языка и пытается обобщить те подходы к языку, которые сложились в истории философии. Это понимание языка как некоторого, выражаясь словами И.Канта, трансцендентального единства. Именно оно обеспечивает существование человеческого опыта и характеризует человеческое сознание. Таким образом, задачей философии языка становится рассмотрение условий возможности человеческого языка как основного свойства человеческого рода. Именно так ставится вопрос в феноменологической и герменевтической традиции ХХ века. Эти идеи появились в философии достаточно поздно, однако они базируются, во-первых, на специфическом интересе уже античной философии – досократиков, Платона и Аристотеля – к роли языка в самой философии. Это рассуждение о языковых ошибках, различение номоса и ремоса и т.д. Это было одновременно развитием риторики, логики и теории аргументации и организацией знания, в центре которого стояла философия.

Вторая – англо-саксонская традиция, отождествляющая проблему языковых значений истинности со смыслом выражения. Это характерно для позитивистских рассуждений начала ХХ века. Язык изначально рассматривается как некий универсальный язык, а не естественный. Наследуя Расселу, Фреге и др. сегодня эту традицию представляют аналитические философы. Отчасти солидаризируются с этой традицией и те, кто обращал внимание на естественный язык, как например, поздний Витгенштейн или Строусон в своей критике Расселла – для этой позиции характерна идея реформирования языка в связи со множеством недоразумений, свойственных использованию естественного языка и объясняющихся несоответствием реальных вещей имеющимся в словаре каждого языка словам – так писали о проблемах языка Ф.Бэкон, Дж.Локк, Лейбниц, Кондильяк, вплоть до Карнапа. Представители этого направления считают, что анализ языковых выражений может быть основанием для понимания метода, включая и метод философии. Однако, очевидно, и это стало одним из главных затруднений, например, признание Дж.Мура, что анализ восприятия не может объяснить нам самого восприятия, а может лишь удержать от неправомерных выводов о восприятии. Опять-таки следует отметить уточнение сферы возможности анализа с выделением Дж.Остином так называемых перформативных высказываний, сам факт произнесения которых что-либо изменяет в реальности. Как, например, «Я объявляю вас мужем и женой» и др.

Особое направление – философичное - в самой лингвистике представляет направление генерализирующей лингвистики, представленной прежде всего Л.Ельмслевым. Он считал, что «язык-в–себе – это автономное единство, общность особой природы». Часто эти идеи распространяют не только на понимание языка, но и на понимание роли лингвистики по отношению к другим наукам, в том числе и философии. Для этого руководствуются прежде всего идеями О.Есперсена, изложенными в работе 1924 года «Философия грамматики». Он пишет об универсальных правилах грамматического конструирования знания и любых языковых выражений. Истоки этой позиции – в средневековой спекулятивной грамматике, которая рассматривалась как основание рефлексивной деятельности.

↑Философия лингвистики

Следует отличать так называемую философию лингвистики, которая все-таки принимает рефлексивную деятельность не как объект приложения лингвистического анализа, а наоборот, как метод анализа лингвистического конструирования. Здесь мы тоже обнаруживаем достаточно мощную западноевропейскую традицию: В.Анри «Лингвистические антиномии» (1896), Э.Кассирер «Философия символических форм» (1922), Ж.Ж.Катц «Философия языка» (1966). Следует отметить и отечественную традицию: прежде всего это работы В.А.Звегинцева по истории и философии языкознания. Возвращение к особенностям аргументации немецких классиков в контексте размежевания философии с лингвистикой по-новому ставит вопрос о специфике философской рефлексии, которая направлена непосредственно на рассуждения представителей точных и естественных наук, искусства и литературы о предмете их интереса. Катц, может быть, наиболее удачно сформулировал отличительную «нелингвистическую» особенность этого анализа: «она пытается объяснить и прояснить, что дают эти системы своему субъекту, чтобы сделать их по-настоящему понятными. Философы выполняют эту задачу, описывая структуру этих концептуальных систем, анализируя методы, на которых они построены и проверяя обоснованность их претензий». Можно сказать, что такая характеристика философии возвращает ей место универсального критика. Эту позицию по-своему поддерживает теория генеративной грамматики Н.Хомского. Будучи философичной, то есть ориентированной на специфическую философскую работу, она тем не менее требует от исследовательской деятельности философии выполнения двух условий – вопросы должны касаться позитивного знания и ответы не должны противоречить принятым ранее позитивным знаниям.

Самые общие вопросы, которые обозначают проблемное поле современной философии языка как исходного для психологии языка, социологии языка, лингвистики, языкознания, теории коммуникации и целого ряда других специальных дисциплин, можно обозначить, выделив следующие проблемы:

• происхождение языка и природа языковой деятельности;
• язык и мышление;
• соотношение языка и реальности.

Проблема происхождения языка ставится в современной философии языка прежде всего как проблема природы языка. Можно ли говорить о языке животных, или это специфическая способность человека? Можно ли в истории человечества объяснить появление языка исключительно биологическими факторами: изменением конструкции черепа, развитием артикуляционного аппарата или возникновением особого «говорящего» гена. Или это результат формирования общественных отношений, обусловленных специфической материальной культурой. Что представляет собой обучение естественному языку? Возможно ли воспроизведение языковой деятельности животным или машиной? Фактически речь идет о новой формулировке задачи определения человека – на основе языковой деятельности его интеллекта. Так, одной из актуальных становится вопрос об искусственном интеллекте и возможностях тестирования осознанного использования языковых символов так, как это предложил Тьюринг. Примером современного определения «интеллектуальности» социального поведения можно считать концепцию Д.Хофштадтера. С этой проблемой связана и практическая задача компьютерного моделирования языка и коммуникации. Решение этой задачи является частью более широкого понимания языка с точки зрения выполняемых им функций. Функциональные определения языка исторически оказалось самым первым и самым эффективным для практического исследования определением языка. Древние считали, что главной функцией языка является овнешнение мысли. С ХХ века понимаемая таким образом языковая деятельность рассматривается прежде всего как коммуникация и функции языка исследуются прежде всего как коммуникативные. К.Бюлер в «Теории языка» (1934) выделяет три основные функции языка: экспрессивная (выражение внутренних чувств и состояний), сигнальная (сообщение жизненно важного состояния, например, тревоги) и описания или репрезентации. К.Поппер добавит еще функцию аргументации. Но именно математическая теория информации и технологическая модель коммуникации существенно изменили функциональный подход к пониманию языковой деятельности: Шеннон и Уивер предполагают существование коммуникационных «шумов» и обязательность хотя бы предполагаемой обратной связи. Р.Якобсон во многом ориентируясь на коммуникативную модель языка переформулировал основные языковые функции: экспрессивная или эмотивная, характеризующая отправителя языкового сообщения, императивная, обращенная к получателю, фатическая, то есть подтверждающая наличие самой коммуникационной связи, металингвистическая, сфокусированная на способе кодирования сообщения, поэтическая, выделяющая отдельные составляющие сообщения, и, наконец, референциальная. Представленная таким образом языковая коммуникация становится еще более сложным предметом исследования в связи приобретением коммуникации к концу ХХ века массового характера и использованием электронных средств ее реализации. В современной философии языка в связи с новыми технологиями выделяется в качестве особого предмета изучения специфическая языковая практика – дискурс массовых коммуникаций. Основные направления исследования средства коммуникации как самодостаточного смыслового фактора определил основоположник современной теории массовой культуры и коммуникации М.Маклюэн. Коммуникация становится предметом специальных комплексных междисциплинарных исследований, примером которых может быть работа Т.Вольтона: современные исследователи, опираясь на исследования этнолингвистики и социолингвистики активно включает в область профессионального интереса и политическую коммуникацию.

Проблемы соотношения языка и мышления и языка и реальности сегодня ставится в двух плоскостях понимания проблемы: своеобразного «возрождения» метафизики в рамках аналитической традиции – с вопросами об эпифеноменализме и репрезентационизме у современных представителей философии сознания, согласно пониманию которой сознание – совокупность ментальных актов, и «континентального» обращения к вопросам возможности мышления без языка, феноменологической традиции обсуждения осмысленности непосредственных телесных восприятий (М.Мерло-Понти «Феноменология восприятия»), внутреннего характера языкового опыта (например, Г.Шпет «Внутренняя форма слова», Ж.Батай «Внутренний опыт»), универсальности и истинности смыслов. «Снятие» классического противостояния психологизма и антипсихологизма в феноменологической интенциональной трактовке смысла подготовило почву для конструктивистских решений проблем языка. Эта позиция часто отождествляется с философским постмодернизмом, который заявил о себе своеобразной критикой языка, точнее констатацией смены способа функционирования истин науки, культуры и политики: Ж.Ф.Лиотар описал это как состояние постмодерна - состояние заката метанарративов. Философский постструктурализм – идеи Ж.Делеза, М.Фуко, Ж.Деррида, Ж.Бодрийара, Ж.Лакана, Ж.Батая, Ф.Гваттари, У.Эко, А.Бадью и др. - был подготовлен достаточно сложным движением в искусстве, литературе, кино, а также «новой» литературной критикой. Р.Барт предложил новое понимание семиотики, которая должна исходить из понимания языка как непрерывного творческого процесса смыслосозидания на основе коннотативных значений знака. Предложенная Ж.Деррида стратегия чтения текста и новый концепт коммуникации стали теоретическим основанием направления деконструктивизма. В этом ряду и «феминисткая критика языка» и соответствующие позитивные проекты языка Ю.Кристевой, Л.Иригарэй, Э.Сиксу, Ю.Батлер, Э.Гросс, Д.Брайдотти и др. – «поэтического», «материнского», «женского письма», «номадического», «психейного».

Сегодня наиболее актуальными для человечества становятся вопросы, непосредственно относящиеся к компетенции философии языка: что значит для человечества языковой плюрализм? Не будет ли угрозой культуре, политике и науке принятие редукция языкового многообразия и как вполне реалистичное следствие – принятие одного языка в качестве инструмента интеллектуального общения. Современная философия возвращается к проблемам происхождения языка, его выразительных возможностей и субъективного способа функционирования, соотношения языка и мышления, языка и культуры, языка и истины в абсолютно новом для себя интеллектуальном контексте. Технологизация философского анализа, возникшая во многом в связи с определенным пониманием языка в философии, ставит под угрозу возможности понимания этого контекста.