Как я помогал космонавтам

«Аполлон-Союз» – это сигареты, что ли?

Из разговора на ступенях вуза

15 июля 1975 года с космодрома Байконур стартовал космический корабль «Союз-19» с советскими космонавтами Алексеем Леоновым (командир) и Валерием Кубасовым (бортинженер). В тот же день американцы с мыса Канаверал запустили «Аполлон-18», командиром корабля был Томас Стаффорд, а пилотами – Дональд Слейтон и Вэнс Бранд. Через два дня произошла стыковка кораблей на орбите.

В жизни бывают совпадения ярче придуманных. Знаменательная встреча в космосе произошла 17 июля, в то время когда «Аполлон» и «Союз» пролетали над Германией. Здесь, на Эльбе, в 1945 году, в конце войны, приветствовали друг друга американские и советские солдаты. А в 1975-м, как раз в тот момент, когда корабли находились над Эльбой, в стыковочном отсеке встретились и пожали друг другу руки командиры космических кораблей. Астронавт Томас Стаффорд сказал по-русски: «Здравствуйте», а Алексей Архипович Леонов откликнулся по-английски: «Happy to see you». Потом астронавты перешли в «Союз». После обсуждения технических проблем состоялся обед.

Программу совместного полёта со стыковкой на орбите утвердили в мае 1972 года. Это был сложнейший эксперимент. Готовились основательно. Разработали стыковочные узлы и решили проблему переходного шлюза – совершенно необходимого узла, так как атмосферу в корабле «Аполлон» составлял чистый кислород при низком давлении (280 мм ртутного столба), а у нас в «Союзе» космонавты дышали земным воздухом с нормальным атмосферным давлением.

Тогда, 35 лет назад, я со своими коллегами из НИИ Радио участвовал в наладке связи космонавтов с центром, с Москвой. Когда «Союз» уходил из зоны видимости станций слежения на территории Советского Союза, в дело вступали научно-исследовательские суда АН СССР (НИСы). Находясь в Атлантике, они связывались напрямую с низколетящим «Союзом» (высота орбиты 227 км) и через «Молнию-1», советский спутник связи с высокой эллиптической орбитой (максимальная высота 40 000 км), транслировали в Москву данные о полёте, а обратно, из Москвы, НИСы передавали на «Союз» команды управления. Находясь в Западном полушарии, космонавты могли «вживую» разговаривать с центром. Для того чтобы передать на высоколетящую «Молнию-1» радиосигнал достаточного уровня, на НИСах устанавливались большие, диаметром в несколько десятков метров, параболические антенны и специально разработанные передатчики большой мощности.

Здесь не хватило бы места, чтобы назвать моих замечательных коллег по этой работе. Друзья, не обижайтесь на меня! Назову лишь нашего молодого лидера и моего товарища Игоря Цирлина, который и доверил мне руководить космической связью на пароходе (так по-морскому назывался НИС) «Космонавт Владимир Комаров».

Вообще, это было время молодых руководителей и хорошего настроения, потому что многое удавалось. Сейчас Игорь – лауреат Ленинской премии, доктор технических наук, начальник научного института.

Рассказываю об этом походе так, как воспринимал эти события тогда я сам, молодой учёный. Мы вышли из Одессы на пароходе «Академик Сергей Королёв» в июне 1975 года, а работать должны были на пароходе с шарами, под которыми прятались большие антенны, «Космонавт Владимир Комаров». Но «Комаров» ушёл раньше, не дождался, пока оформят мне и моим товарищам паспорта моряка. В Одессу проводить экспедицию прилетел легендарный Папанин, начальник отдела морских экспедиционных работ АН СССР. Иван Дмитриевич был уже немолод, он пожелал нам успехов и рассказал, как они дрейфовали на Северном полюсе, но не сдрейфили.

Около Мальты мы догнали старенький «Комаров», встретились с ним, это называется «рандеву», и в приличную качку переправились на шлюпке на этот корабль. Первая стоянка была в Лас-Пальмасе на Канарских островах. Испанией тогда ещё правил Франко, но нам было не страшно. На Канарах все ходили в шортах (кроме нас) и всюду продавали холодное пиво.

Основная работа по обеспечению стыковки космонавтов была около берегов Канады. Не всё ладилось со связью, и меня для помощи переправили (на шлюпке) на самый большой пароход «Космонавт Юрий Гагарин». Таким образом, за один рейс я поработал на трёх самых больших кораблях Академии наук СССР. Такое случается редко.

Конечно, главные события разворачивались в космосе. Стыковка на орбите – это первый пример масштабного мирного сотрудничества советских и американских учёных. Но у программы «Аполлон – Союз» была ещё одна сторона – политическая. Через 10 дней в Хельсинки началось Совещание по безопасности и сотрудничеству, на котором Леонид Брежнев, президент США Джеральд Форд, руководители всех стран Европы и Канады подписали важный документ. В Заключительном акте европейское сообщество принимало обязательства уважать послевоенные границы. Наступило время разрядки. Это был колоссальный успех брежневской дипломатии. Казалось, что грядёт тысячелетний мир и СССР с его границами вечен...

Не случайно и встречу в космосе запланировали перед встречей в Хельсинки. Тогда в этих двух программах, космической и политической, всё получилось и всё удалось. Писатель Ярослав Голованов, когда писал о стыковке на орбите, подчеркнул, что благодаря рукопожатию в космосе мир стал если не лучше, то немного добрее.

ЮРИЙ КИРИК, кандидат технических наук

Наука и жизнь. 2011. № 1.