Магия случая

Случайность или закономерность, бесформенная масса или вещь со строгой структурой? Мы часто сталкиваемся с подобными дилеммами. Почему и как это происходит? Математик Николя Було попытался ответить на непростые вопросы.

Само понятие случая, в той форме, которая существует сегодня, появилось значительно позже зарождения философии. Античные греки все события делили на постоянные и те, в которых видели желания богов. Довольно абстрактная и сложная идея, что могут существовать события ни регулярные, ни происходящие по чьей-то воле, получила широкое распространение лишь с развитием современной науки, хотя нельзя не признать тот вклад, который в нее вложил Цицерон, римский философ, поэт и государственный деятель I века до н.э.

Даже сегодня утверждение, что какой-то определенный феномен «случаен», не очевидно и за исключением некоторых хрестоматийных случаев может стать предметом споров и разногласий. Например, после того как французский биолог Жак Моно в своей книге «Случайность и необходимость» (1971) написал о том, что генетические мутации случайны, некоторые коллеги упрекнули его в том, что он спрятал свое незнание предмета за «колесо рулетки». Еще один более простой пример изображен в верхнем углу следующей страницы, и к нему мы вернемся позднее.

Нам свойственно считать, что все либо случайно, либо закономерно, и это взаимоисключающие понятия. Поэтому считается, что если изображение не несет никакого смысла, в нем нет закономерности, то это набор случайных элементов.

Искусство случайностей

Люди искусства довольно долго пытались понять это взаимоисключение. В начале XX века, когда архитекторы-новаторы, такие как Фрэнк Ллойд Райт, Ле Корбюзье и Якобус Оуд, захотели избежать исторического стиля и классической симметрии, они применили элементы случайности в своих конструкциях. Некоторые из них стали революционными характеристиками зданий в стиле ар-нуво. Когда греческий композитор Янис Ксенакис решил избежать тональной музыки и традиций, созданных классической гармонией, он использовал марковские цепи (особые последовательности случайных событий, в которых будущее не зависит от прошлого. – Ред.).

Потеря закономерностей, смыслов и форм тоже приводит к новому восприятию. Василий Кандинский, пионер абстракционизма, рассказывал, что обратился к этому виду искусства благодаря одному «привидению». Лежа напротив стены в своей студии, он увидел в сумерках холст, который произвел на него огромное впечатление. В следующий момент он понял, что это была всего лишь одна из его картин, перевернутая вверх ногами. Абстрактная живопись стала для него поиском подобных драгоценных переживаний.

Когда же что-то не складывается в знакомый рисунок или форму, не находится знакомый смысл, люди стараются думать, что эта вещь имеет случайный характер. Например, про абстрактную картину, которая оставляет равнодушной, часто говорят: «Да это просто беспорядочное нагромождение пятен!».

Вопрос поиска смысла и закономерностей занимает центральное место в науке. Философ Джон Стюарт Милль и математик Антуан Курно подчеркивали важность способности человека распознавать тенденции в явлениях природы, что помогает в итоге «отгадать» физические законы и считать, что в аналогичных ситуациях они будут соблюдаться.

Например, пусть есть некое графическое изображение результатов эксперимента. Если точки лежат на окружности, предполагается, что это закономерность, а не случайность.

Курно отмечал, что точно так же вместо круга мы будем думать о параболе, эллипсе или спирали. Наша склонность считать, что в основе графика лежит закономерность, связана с простотой этой закономерности (в данном случае с простотой формы кривой). Чем проще закономерность, тем сильнее наша уверенность в ее существовании. Однако четкой классификации для определения того, простая она или сложная, не существует.

Например, в некоторых случаях спираль может лучше описывать закономерность, чем какая-нибудь кривая, тем не менее, совершенно не ясно, что из них проще. Курно определил, что наша уверенность в справедливости того или иного правила не может быть измерена количественно и поэтому лежит в области интерпретаций.

Загадка

Вернемся к нашему рисунку. Кажется, что это совокупность случайных элементов, поскольку не прослеживается никакой логики в их расположении. Однако если перевернуть страницу, то легко увидеть закономерность, и изображение уже не будет казаться нарисованным произвольно. Тем не менее прежде чем перевернуть страницу, необходимо помнить, что после появления новой интерпретации восстановить ваше текущее восприятие станет крайне тяжело, а то и невозможно; интерпретация с этого момента станет реальностью.

В этом и заключается невозможность отмены интерпретации. С осмыслением чего-либо, будь то форма, структура или значение, пути назад уже не будет. Конечно, станут доступными новые интерпретации, но вы никогда не вернетесь к тому состоянию ума, из которого исходили.

Эта необратимость дает обществу чувство прогресса в области интерпретации. Это четко прослеживается в политике, когда доктрины партий превращаются в убеждения их сторонников. Те, кто читал Карла Маркса и согласен с тем что «бытие определяет сознание», начинают замечать, что это влияет на слова политиков, журналистов и бизнесменов. В то же время другим видится невидимая рука Адама Смита, регулирующая экономику, и они тоже не могут перестать смотреть сквозь призму его взглядов.

НИКОЛЯ БУЛО

Полный текст статьи читайте в журнале NewScientist № 9, 2011 год.