Основополагающие вопросы философии

Основополагающие вопросы философии – ряд исходных формулировок, позволяющих зафиксировать и развернуть теоретическую, концептуальную, аргументированную интерпретацию фундаментальных философских проблем, образующих матрицу ее предметного поля как автономной и ни к чему иному не сводимой форме духовного и интеллектуального творчества по осмыслению человеческой ситуации бытия-в-мире. В отличие от религиозно-мифологической традиции, заведомо в явном или имплицитном виде содержащей в себе ответы на все неотступные духовные вопросы, сомнения, тревоги и надежды, философия изначально была мыслящим вопрошанием и свободно-критическим поиском ответов на неотменимые базовые вопросы жизни и познания. Человечество и без рационально-рефлексивного инструментария западного интеллектуализма оставило в памятниках духовной культуры следы этой неутолимой духовной жажды. "Что есть Всё? Откуда Всё? Почему Всё? Зачем Всё? Кто мы и зачем мы здесь? В чём смысл нашей жизни, и стоит ли она тех трудов, тягот и неизбежных страданий, которые не окупаются ненадежными и мимолетными радостями того краткого срока, который отпущен нам на этом свете? Тщетна ли вера наша и надежды на жизнь вечную? Что добро, что зло, что есть истина, справедливость, красота, свобода, совершенство? Пусты ли небеса? Мертва ли Вселенная? Иллюзорны ли наши упования на счастье? Не ложны ли и условны все наши представления о чести, достоинстве, долге, доставшиеся нам от неисчислимых поколений предков, благодаря мужеству, мудрости, предприимчивости и умелости которых живы мы сами?".

История философии знает несколько вариантов постановки взаимосвязанных основополагающих вопросов, ответы на которые так или иначе практически определяют многое, если не всё, в сознательно и ответственно выстраиваемой человеческой жизни, - или же, через идеологию, образование, мораль, правосознание и институты политической власти, в коллективно-массовой жизни человеческих сообществ. Философская форма вопрошания не просто выражает общечеловеческую экзистенциально-духовную тревогу, жажду и заботу; она мотивирована не только насущной потребностью в социально-практических ориентирах и принципах вершения жизни и исторических судеб, но и образует порождающую матрицу именно теоретического миро- и смыслоконструирования, инициирующего нисходящее и неистощимое вопрошание в "бесконечном горизонте задач" (Гуссерль), открывающемся научно-рациональному мышлению.

Одним из таких классических кодексов вопрошания, резко отделивших философскую рефлексию от теологии в контексте постреформационного подъема радикального свободомыслия, сформулирован Кантом как дисциплинирующая разум конкретизация общего вопроса "что такое человек?", теряющего иначе свой смысл в неопредленно-абстрактном и безадресном звучании. "Что я могу знать? Что я должен делать? На что я смею надеяться?" Только в этом чекане можно опознать, по мысли великого философа, удел и предназначение разумного человеческого существа, обустраивающего жизнь в условиях отчётливо обозначившей себя эпохи Просвещения, опознанной к тому же интеллектуалами-современниками в качестве трудного и ничем не гарантированного в своих устремлениях, но единственно достойного и должного исторического проекта человеческой свободы. В несколько ином ракурсе итожаться фундаментальные вопросы, в которых осознаются уже с первых исторических шагов западной философии подлинно фундаментальные "мировые загадки". Почему есть нечто, а не, наоборот, ничто (и почему мир таков, а не иной, почему он продолжает пребывать в постоянном упорядоченном движении и метаморфозах)? Как материя производит сознание? Почему и как вещь, отличная от меня, превращается в идею (образ, представление, понятие), отличные от вещи? (Или, как это: "идеальное есть материальное, пересаженное в человеческую голову и преобразованное в ней" (Маркс)?) Почему и как активность человеческого сознания вообще имеет отношение к вещам вне нас и затрагивает их, "давая объективную значимость… относящуюся к вещам, которые существуют сами по себе; почему правила игры сознания не безразличны для вещей…?" (Гуссерль); откуда происходят и как возможны эти формы постигающей и оправдывающейся в науке и технике субъективности? Каков, далее, онтологический статус идеалов, норм и ценностей культуры, всех ее моральных и методологических императивов? Укоренены ли они в общем мировом порядке, или они суть исторически случайные, условные и относительные социальные конвенции, опирающиеся на психологические механизмы и предрасположенности, в свою очередь возникшие в качестве побочных эффектов ненаправленной и событийно-случайной в целом эволюции органических молекул "на задворках галактики"? И наконец, кто мы-то такие , способные ставить и понимать эти вопросы, принимать или отвергать аргументы по критерию их смысловой значимости, уместности и логической состоятельности – автономные и свободные существа (при всей нашей многообразной и неустранимой ограниченности) или фантомные самоотражения комплексов сложно расставленных в пространстве протонов, нейтронов и прочих квантов материи-энергии?

Дополнительная литература

Хайдеггер М. Введение в метафизику. СПб., 1997.

Ясперс К. Философская вера // Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1991.